Был такой анекдот.
К Горбачеву прибегает министр сельского хозяйства:
– Михал Сергеич, у нас куры дохнут!
– Хм. А давайте разложим в курятниках красные кружки.
Те же, через месяц.
– Михал Сергеич, куры продолжают дохнуть.
– Давайте разложим в курятниках зеленые треугольники.
Еще через месяц.
– Михал Сергеич, они все так и дохнут.
– Давайте разложим в курятниках синие квадраты.
Наконец:
– Михал Сергеич, все куры сдохли!
– Жаль. У меня было еще столько задумок и планов.
Все антиковидные меры, которые проводятся в частности в Германии, очень напоминают мне этот несмешной анекдот. Потому что у местных властей в запасе оказалась целая прорва задумок и планов, и все они столь же, скажем так, креативные. За пять лет жизни в Мюнхене я привыкла к тому, что мне все и всегда объясняют: любой налог, любой перенос пешеходного перехода, любое изменение в названии улицы. А тут вдруг тишина – и кругом только всевозможные странные запреты, как те самые зеленые треугольники.
Когда люди не привыкли к странному, им начинает казаться, что все рушится, и они сами начинают себя странно вести. Например, на днях какие-то добрые граждане настучали на некий мюнхенский ночной клуб, в котором – вопреки «короне» – собралось целых триста человек. Пошли и донесли. Клуб им не мешал шумом или еще чем-то там – он вообще не в самом жилом районе находится. Просто кто-то узнал, что там творится безобразие и позвонил в полицию. И это, между прочим, в городе, чьи клубы очень уважал Фредди Меркьюри. У нас недавно даже одну улицу назвали в его честь, а в самом центре есть арт-объект с портретом солиста Queen. Правда, это уличный «уринуар», то бишь – мужской туалет. С другой стороны – это единственный уринуар, сохранившийся с незапамятных времен. Так что все равно почетно.
- Фото: Marie-Lyce Plaschka
Но в первую волну никаких доносов не было. Да и доносить особо не на кого было. Все сидели по домам и даже на разрешенные демонстрации против ковида ходили с неохотой. Потому что все понимали, что никто ничего не понимает, и «закрыть все» казалось единственно правильным. С момента обнаружения ковида в Баварии прошло восемь месяцев, и по-прежнему никто ничего не понимает, но запреты есть, пояснения к ним выглядят неправдоподобно и натянуто, и люди злятся. Общество разделилось на две части: тех, кто ковида боятся (они и стучат), и те, кто в растерянности начинают строить теории заговора.
И те, и другие при этом соблюдают все новые правила, но разговоров об их бессмысленности становится все больше, а голоса звучат все громче. «Я знаю, что разработка вакцины – долгий процесс. Я знаю, что ее тестирование тоже отнимает кучу времени. Я понимаю, что врачи, химики и вирусологи не хотят ошибиться. И я готов терпеть, потому что я всего лишь простой программист, не отличающийся особо широким кругозором, а вакциной занимаются ученые. Но у меня все же есть вопрос. Почему за девять месяцев с момента обнаружения ковида в Китае мы не просто не узнали о вирусе ничего нового, а знаем, кажется, меньше, чем в начале года?» – человек, оставивший этот комментарий под ссылкой на очередную «ковидную» статью Die Welt в Фейсбуке, собрал тысячи лайков.
И почти еженедельно тысячи людей выходят на мюнхенские акции протеста, где заявляют о том, что как минимум некоторые нововведения их не радуют. Конечно, среди протестующих есть и ковид-диссиденты, и антипрививочники. Но все больше приходит и тех, кто изначально не был против, скажем, карантина (фото dpaна заставке к этому тексту: протестующий на Терезиенвизе в Мюнхене. «Корона – это политический жупел!»)
Наш карантин – один из самых мягких в мире – не вызвал такой бурной реакции, какую вызывают посткарантинные меры. Люди пишут: «Вы говорите, что вирус не так ядовит, когда на улице тепло. Поэтому вы разрешили нам лето. А как же тропические страны с их высокой смертностью? Как же Бразилия? И чем +21 в сентябре отличаются от +21 в июне?». Власти отвечать на это не торопятся.
Немцы любят закон и правила. Им нравится, что их жизнь полностью регламентирована. Но они должны понимать логику законодателей. Вводится карантин, потому что никто не знает, чем обернется пандемия? Это немцам понятно, и они уйдут с работы, закроют бизнес, станут безвылазно сидеть дома, носить маски, перестанут навещать пожилых родственников.
Они с большим почтением относятся к чувствам верующих, и поэтому даже атеисты не включают газонокосилки в день тишины – воскресенье. Но когда им начинают что-то запрещать, не объясняя, почему именно сейчас и именно это, они почти буквально теряют почву под ногами.
Когда пошли разговоры о второй волне, в Мюнхене попытались запретить алкоголь. Не весь, не навсегда и не каждый день, но вечерами, по выходным и во всем городе.
Слава ускоренному судопроизводству! В день выхода запрета инициативная группа горожан пошла в суд. Буквально через три дня судья заявил о том, что запрещать алкоголь во всем городе нецелесообразно, но вот в «горячих точках» – почему бы и нет. Власти радостно за это ухватились, и теперь по пятницам, субботам и воскресеньям кое-где в Мюнхене с девяти вечера нельзя пить на улице, а с одиннадцати – и в заведениях. Горожане грешат не на вирус, а на политиков с их вечными интригами.
Так называемые «горячие точки» – это места вроде улицы Рубинштейна. В первую волну на Гэртнерплатц – тусовочной площади в самом центре – закрылись все бары, и многие до сих пор сидят на карантине. Открыться разрешили лишь тем из них, кто не только поит, но и кормит. (И это тоже странно. Получается, если ты закусываешь, шансов заразиться у тебя меньше, чем если ты просто надираешься.)
Если у владельцев есть куда воткнуть микроволновку – они это делают, покупают замороженные полуфабрикаты, называют их «алиби-сэндивчами» и открываются.
Но за лето постоянные клиенты привыкли собираться и выпивать прямо на улице, чем дико взбесили жильцов. Пару месяцев мучений – и у нас есть запрет на распитие спиртных напитков на Гэртнерплатц, топорно прикрытый ковидом. Сами жители веселого квартала при этом пишут в газеты, интересуясь, почему надо запрещать алкоголь, а не тех, кто нарушает закон о тишине. Ведь есть же у нас полиция, мы платим ей деньги, вот пусть она и работает. Организуйте патрулирование, выписывайте штрафы пачками. Но вас не должно волновать то, что нам захотелось выпить именно в этот час и именно в этом месте.
И, кстати, вы в самом деле верите, что город засыпает – и просыпается вирус? Почему запрет на распитие алкоголя действует только по ночам и в выходные дни?
Или, например, ограничение контактов. С конца сентября на открытом воздухе могут собираться компании до 50 человек, в помещениях (в том числе и у кого-то дома) – до 25. Имеются в виду дружеские компании. Если в вашей семье тридцать человек – собирайтесь себе на здоровье. А еще никто не ограничивает мой единоличный поход в биргартен, в котором одновременно сидит – и, возможно, делится со мной вирусом, – сотня, а то и больше человек, про которых я ничего не знаю. Может, они вчера прилетели из России, не сделав тест на коронавирус. Я уже молчу про переполненные поезда метро и электрички. А на днях у нас вообще была забастовка всего общественного транспорта, кроме автобусов. Как думаете, пассажиры этих автобусов соблюдали социальную дистанцию?
Еще у нас запрещен спонтанный гриль. Раньше, как только становилось тепло, люди выбирались в парки и на берега Изара с портативным грилем – и «грилили». Эта народная забава была запрещена все лето. Думаете, народу в парках и на берегах Изара стало меньше? Как бы не так. Если бы кто-то там решил беречь лес от огня, то все скорее всего поняли бы. Но нельзя жарить шашлык из-за ковида, а устраивать на Изаре многолюдные тусовки можно. Не иначе вирус в шашлыке. (Что недалеко от истины – последняя недавняя вспышка была а одном из баварских мясокомбинатов.)
При посещении заведений общепита нужно оставлять свои контактные данные. Это в Германии-то, где до сих пор с недоверием относятся к электронной почте и Wi-Fi. Но все оставляют. За ложные сведения – штраф 250 евро, и я хоть убей не понимаю, как они тебя вычислят.
Зато, опять же, в переполненном метро никто не спрашивает у тебя аусвайс и не переписывает с него информацию. И в магазинах, кстати, тоже, хотя там проходимость повыше будет, чем у ресторана или даже биргартена. В магазинах все ходят в масках, примерочные закрыты через одну, но никто не надевает костюм химзащиты, прежде чем примерить понравившуюся вещь. Никто не надевает перчатки, прежде чем взять в руки банку консервов, чтобы прочесть состав. А ведь еще недавно нам рассказывали, что зараза оседает на поверхностях. И это до сих пор не опровергли.
После карантина в дело вернулись не все рестораны. Довольно много заведений закрылось навсегда. Выжившие стараются соблюдать правила изо всех сил. Они расставляют столы так, чтобы между ними было не меньше полутора метров, отменили сервировку, чтобы не дай бог кто не плюнул на разложенные приборы ядовитой слюной, салфетки выдают строго по одной, и за каждой новой приходится звать официанта. Но в своем организаторском раже рестораторы начали закрывать «лишние» кабинки туалетов. В результате перед ними теперь скапливаются очереди – не очень здоровые, потому что нет никакой возможности расставить в них людей в полутора метрах друг от друга.
- «Здесь писает господин Социальная Дистанция». Фото: Алексей Семенов
На днях на одну неделю ввели обязательное ношение масок в старом городе. Не во всем – а только в пешеходных зонах. Еще раз: на одну неделю и на не очень обширной территории. При этом не отменили вечеринки в честь Октоберфеста. Самого Октоберфеста нет, а вечеринки есть. Более того, тем, кто приходит в национальном костюме – а это здесь раз плюнуть – первые 0,5 л пива наливают бесплатно. То есть одной рукой вводят ограничения контактов, другой – устраивают празднества в честь главного мюнхенского фестиваля и всячески агитируют их посещать. Дихотомия – наше все.
Ну, и самое забавное, конечно, то, что обербургомистр Мюнхена вступил в вялотекущий спор с министром-президентом Баварии. Якобы цифры по заболевшим у двух ведомств разные. Хотя в обоих случаях они все равно не такие высокие, как в соседних странах, границы с которыми Германия с июня не закрывала.
Катя Щербакова, Мюнхен
