«Петербургская Троя» вновь под угрозой уничтожения девелоперами
Заседание суда апелляционной инстанции, состоявшееся 7 ноября 2023 г. в Городском суде СПб под председательством Натальи Карсаковой, завершилось отказом в удовлетворении жалобы истцов, оспаривавших разрешение на строительство на Охтинском мысу бизнес центра «Газпрома». Уникальный комплекс историко-археологических памятников всемирного значения, — который археолог Анатолий Кирпичников назвал «Петербургской Троей», — хранящий следы жизни и деятельности людей на протяжении столетий и даже тысячелетий, вновь оказался под угрозой уничтожения бульдозерным ножом девелоперов.
Вынесенное судом решение оставило стойкое ощущение театра абсурда, в котором состыковались вещи несовместные.
Дело в том, что в ходе суда, — по крайней мере, на мой взгляд как истца, присутствовавшего на заседании, — ясно проявились, во-первых, убедительность основанных на законах доводов истцов и, во-вторых, несостоятельность позиции ответчиков и представителей заинтересованного лица. Однако вынесенное решение, по сложившемуся у меня в итоге убеждению, попросту опровергло здравый смысл в духе пословицы: «Закон — что дышло, куда повернешь — туда и вышло».
Почти половину заседания суд разбирал Отчёт о выполнении охранно-спасательных археологических мероприятий.
Судья зачитывала содержащееся в Отчете описание множества выявленных в раскопах за границами Объекта культурного наследия (ОКН) остатков фортификационных сооружений, о необходимости сохранения которых — как исторических объектов, построенных до 1917 года, — заявляли истцы.
Доводы ответчика – представителя Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры СПб (КГИОП) Елены Патоки – представляли собой, на мой взгляд, голословные (т.е. не подкрепленные аргументами) опровержения Отчета под лозунгом «Ничего там нет!». Было сказано (я вела запись на диктофон) буквально следующее: «Не осталось ни целостности, ни структуры, какие-то кусочки, которые невозможно оценить».
По поводу «кусочков, которые невозможно оценить» в прениях высказался истец Владимир Чернышев, напомнивший, что даже в пресловутой экспертизе казанского археолога Айрата Ситдикова (на которую постоянно ссылается «Газпром» и которая была многократно подвергнута убедительной критике экспертно-археологическим сообществом) есть слова о выдающейся ценности рвов Ландскроны. Сегодня, пояснил Чернышев, рвы Ландскроны пока что еще целы — закрыты пленкой, заложены мешками с песком, как и основание донжона Ландскроны.
Представитель истцов Юрий Багров напомнил размеры сохранившихся рвов Ландскроны – есть участки 16,5 и 27 метров длиной.
Представитель «Газпрома» Григорий Филин в очередной раз заявил, что поверхностное мнение истцов о том, что за границами ОКН есть что-то, нуждающееся в сохранении, противоречит мнению эксперта – имелся в виду все тот же Ситдиков.
На это истец Чернышев возразил, что рвы Ландскроны не входили в предмет экспертизы Ситдикова.
В ответ на аргументы истцов:
1) что часть элементов проектируемого здания (лестница ко входам на уровне 2 этажа, проектируемые проезды транспорта в паркинг, стена вентшахты, а также крыша проектируемого здания) предусмотрены непосредственно на территории ОКН федерального значения, что прямо запрещено законом,
2) что на месте Карлова бастиона (также входящего в границы ОКН) хотят разместить фонтан,
— представитель «Газпрома» Филин попросту заявил, не предоставляя никаких доказательств верности своих слов, «что строительство ведется вне территории ОКН». При том, что слова истцов были подтверждены планом из проектной документации, а слова Филина – абсолютно ничем!
В доказательство нарушения режимов использования земель, — которого КГИОП не заметил, выдавая заключение о соответствии проекта этим режимам, — истцы приложили заключение кадастрового инженера. Из этого документа следует, что проектируемые стеклянные сараи вторгнутся в охраняемые законом панорамы Невы со Свердловской набережной. Со своей стороны Елена Патока просто заявила, что проектируемое здание «никоим образом не может нарушить панорамы».
Вынесению решения, которое кажется мне абсурдным, не помешало также то, что заявление истцов опиралось на целый комплекс основополагающих документов, проигноированных застройщиком и чиновниками КГИОП.
Так, в пользу довода истцов об обязательности соблюдения Конвенции ЮНЕСКО о об охране Всемирного культурного и природного наследия, которая подтверждается и преамбулой российского Федерального закона об объектах культурного наследия (где говорится, что культурное наследие народов Российской Федерации является неотъемлемой частью Всемирного культурного и природного наследия, а его охрана является одной из приоритетных задач Российского государства), свидетельствует предоставленное ими письмо Министерства культуры РФ от 10.04.23 г. (по запросу депутата ЗакСа Марины Шишкиной), в котором разъясняется порядок применения Конвенции о всемирном наследии в отношении объектов всемирного наследия на территории РФ.
Также в пользу истцов свидетельствует выданное самим же КГИОП распоряжение об утверждении охранного обязательства № 07-19-182/21 от 11.05.2021, в пункте 7.2 которого о дополнительных требованиях в отношении ОКН утверждается «Необходимость проведения оценки воздействия на выдающуюся универсальную ценность объекта всемирного наследия ЮНЕСКО при проведении крупномасштабных восстановительных или новых строительных работ в границах его территории или его буферной зоны».
Позицию истцов подтверждает и поручение Президента РФ 2016 г. Пр-571, п.2 б) (п.2 Перечня поручений по итогам заседания Совета по культуре и искусству, состоявшегося 25.12.2015 г., утвержденного 04.04.2016 г.) об обеспечении соблюдения положений Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия (1972 г.), требований практического руководства по выполнению указанной Конвенции, а также решений Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО в отношении включённых в Список всемирного наследия ЮНЕСКО объектов культурного наследия, расположенных на территории Российской Федерации.
Стоит специально подчеркнуть, что в проектной документации, по которой в итоге было выдано разрешение на строительство на Охтинском мысу, нет отчета о соответствии проекта Конвенции ЮНЕСКО.
Этот отчет, насколько можно судить, даже не готовился, а соответствующее техническое задание Минкульту не выдавалось, хотя даже в экспертном заключении, включенном в проект, говорится о необходимости наличия такого отчета!
Наличие такого отчета в проектной документации обязаны были проконтролировать КГИОП и Стройнадзор.
Что же сказали в свое оправдание их представители?
Представительница Стройнадзора заявила, что их ведомство досконально за один (!) день изучило все тома документации на соответствие Градостроительному кодексу, а давать оценку действиям КГИОП они не правомочны. На что истец Чернышев возразил, отметив, что соответствующие права у Стройнадзора есть, нет лишь желания ими пользоваться.
Представитель КГИОП Патока, в свою очередь, заявила о том, что КГИОП не понимает, когда именно должна проводиться «оценка воздействия», что ГОСТ – рекомендации, а не требования, и продолжала давать т.п. пояснения, по сути противоречившие выданному самим же КГИОПом охранному обязательству, где черным по белому прописано, что такая оценка обязательна.
К этому пункту надо добавить, что объекты Всемирного наследия находятся не в ведении КГИОП. За них отвечает Министерство культуры.
Поэтому истцы просили вернуть рассмотрение дела в суд 1-й инстанции и привлечь Минкульт к участию в судебном слушании. Тем более, что «вишенкой на торте» оспариваемого решения суда 1-й инстанции было отсутствие под определением подписи судьи Татьяны Кузовкиной, о чем заявили истцы в апелляционной жалобе. Дело в том, что судья Кузовкина пребывала в отпуске — в момент появления в канцелярии суда определения по делу. А отсутствие подписи судьи под определением, как поясняли истцы, – есть серьезное нарушение Кодекса об административном судопроизводстве РФ.
Одним словом, на стороне истцов были письменные доказательства и законы РФ.
На стороне ответчиков и заинтересованных лиц не было ничего, кроме голословных заявлений.
И, тем не менее, апелляционная коллегия не приняла во внимание ничего из того, к чему апеллировали истцы.
Вот почему я делаю вывод о том, что вынесенное решение отклонить апелляционную жалобу явно противоречит и законам, и здравому смыслу, к которому на протяжении двух дней заседания в Городском суде апеллировали истец Чернышев и представитель истцов Багров.
Я не знаю, станет ли когда-нибудь стыдно всем тем судьям и чиновникам, по вине которых вероятны вандальные строительные работы на Охтинском мысу, грозящие уничтожить Петербургскую Трою – уникальный археологический объект, чудом сохранившийся в центре Петербурга, свидетельство жизни людей на протяжении 7 тысячелетий!
И вряд ли подобные эпизоды свидетельствуют о силе государства, в котором они происходят, и о стабильности в нем. Скорее они свидетельствуют о силе могущественных лоббистов.
Получается, что одним лишь неравнодушным гражданам России надо защищать ее историческое наследие, больше некому. Государство, как Понтий Пилат, «умывает руки». И это происходит в то время, когда президент В.В. Путин участвует в открытии памятника Александру Невскому (а ведь именно на Охтинском мысу сохраняется – пока ещё! – ров мысового городища эпохи Александра Невского), говорит о важности исторической памяти и принимает решение о создании «Национального центра исторической памяти». И ведь никто иной, как Владимир Путин, ещё в 2020-21 годах поручил Газпрому, Минкульту и губернатору СПб разработать проект создания на Охтинском мысу историко-археологического музея-заповедника, а не очередного офисного центра! Почему Путин говорит одно, а чиновники методично делают совершенно другое? Что вообще происходит в государстве российском?..
Алла Замкова
