Фиг его знает, почему мне так грустно, когда они умирают.
Но вот умер Бельмондо, и словно умерла какая-то следующая часть меня.
Умирает частями то, что было мне важно. Из чего я состою. И Бельмондо в этом весит больше, чем Валентин Распутин, например. Потому что он про мою свободу в этом мире. Про то, чем я в нём была.
Упокой, Господи, Жана Поля, и дай мне дожить наше несбыточное. Наше поколенческое. Наше непонятное теперь многим. Но важное и настоящее наше. О чём они когда-то пожалеют, если поймут, что у них его нет.
Марина Шаповалова
