Главным культурным событием 2019 года в Петербурге стал переезд из Перми в Дом радио на Итальянской улице (принадлежит «Пятому каналу», контролируемому Национальной Медиа Группой) дирижера Теодора Курентзиса и его оркестра MusicАeterna, или «Бессмертная музыка». Первый концерт в качестве петербургского коллектива оркестр дал в Капелле 1 сентября и вызвал многочисленные устные и печатные восторги. «Город 812» расспрашивал Надежду Маркарян, главного редактора журнала «Скрипичный ключ», о феномене Курентзиса.
– Курезентис – это на самом деле талантливый дирижер или в нем пиара больше?
– То, что он профессионал в своей профессии, – это бесспорно. Он учился в Петербургской консерватории у легендарного Ильи Мусина и, разумеется, овладел арсеналом дирижерских средств. Держать оркестр, задавать ему пульс и энергетику – это Курентзис делает прекрасно. (И оркестр у него, кстати, прекрасный.) Но задачи, которые дирижер решает за пультом, не сводятся к координационным, темповым или динамическим указаниям. Дирижирование – это совсем другое.
– А что это?
– Дирижирование – профессия аналитическая, мировоззренческая, вдумчивая. Ноты не самодостаточны. Как и слова в пьесе, они только показывают путь к внутренним смыслам, их породившим. Задача дирижера – познать и явить это глубинное содержание, сыграть тот айсберг, вершиной которого являются ноты. Это называется концепцией исполнения. Или трактовкой. Большое дирижирование – это прежде всего неординарность трактовок.
А трактовки Курентзиса неинтересны, в них много штампов и мало глубины. Возможно, что для непосвященных привлекательна его броская внешняя манера, но для посвященных это бессодержательное исполнение с большой претензией на оригинальность. Возможно, поэтому на концерты Курентзиса приходит так мало музыкантов, а его специфическую публику не увидишь на других филармонических концертах.
– Но Курентзис собирает полные залы, исполняя серьезную академическую музыку. Разве это плохо?
– Разумеется, следует ответить, что это не плохо. Но у меня остается вопрос: он делает своего слушателя богаче (в содержательном смысле)? Или он делает зрителя развлеченнее? При помощи Моцарта или Чайковского. Быть развлеченным Толстым и Достоевским – странная постановка вопроса, правда? Ну услышат полные залы Моцарта – а Моцарт нуждается в поклонниках «любой ценой»?
– Что имеется в виду под «любой ценой»?
– Танцы за пультом, гипнотические пассы, манерное вскидывание головы, внезапно вскакивающие со своих мест оркестранты – все это дешевые эффекты. Они не нужны оркестру. Оркестр – это инструмент, на котором играет дирижер, и этот инструмент подчиняется ясным жестам, передающим дирижерское намерение. А эффекты всегда адресованы публике и обычно подменяют отсутствие глубины.
– А как же приглашение Курентзиса на Зальцбургский фестиваль, после которого для него открылись самые престижные концертные залы мира?
– Мне кажется, что эта ситуация имеет отношение не к музыке, а к социуму. Наше время – эпоха облегченных ценностей. То, что требует от публики душевных или интеллектуальных усилий, не в тренде. А любой антрепренер будет торговать тем, что хорошо продается.
– Кстати о продажах. По петербургским меркам цены билетов на концерты Курентзиса зашкаливают?
– Я думаю, что эти концерты и предназначены для богатой публики.
– После прихода Курентзиса и его оркестра в Дом радио появились слухи, что кроме него там будет много разной коммерции. Что нужно для коллектива Курентзиса – сколько помещений в Доме радио?
– Не могу комментировать слухи про коммерцию, ничего об этом не знаю. Что касается помещения, то концертного зала в Доме радио нет и, вероятно, не будет: современный, отвечающий всем требованиям симфонических концертов (и потребностей публики) зал в это здание, скорее всего, не встроить. Так что остается база для хранения инструментов и нот, большое репетиционное помещение – в современном оркестре больше ста человек, – а также классы для занятий отдельных групп и солистов. Думаю, это один этаж Дома радио.
Вадим Шувалов
