Новая инициатива российских адвокатов по защите прав граждан от насилия
Группа российских юристов объединилась в новый проект под названием «Травмпункт». Его цель – оказание бесплатной адресной юридической помощи россиянам, которые пострадали от домашнего насилия или от незаконных действий силовиков.
Участники проекта решили объединить свои усилия и в силу своих убеждений и понимания, что не все граждане России могут позволить платные услуги адвоката. Один из активных участников проекта – адвокат из Петербурга Дмитрий Герасимов – рассказал о том, как сегодня обстоят дела с насилием в России.
- Дмитрий Герасимов
– Участники «Травмпункта» и раньше оказывали юридическую помощь пострадавшим от насилия. Почему сейчас решили придать этой работе организованную форму?
– Да, раньше мы тоже оказывали помощь по всей стране. Кто-то, может быть, сотрудничал прежде с правозащитными организациями. Теперь мы решили, что называется, работать без посредников – объединиться в неформальное сообщество адвокатов, оказывающих помощь по такого рода делам.
– Сколько людей принимает участие в проекте?
– На данный момент это 30 адвокатов.
– Какова география?
– У нас есть представители в Петербурге, в Карелии, в Свердловской области, на Северном Кавказе, в Красноярском крае, в Калининграде, в Перми.
– Планируете регистрировать юридическое лицо?
– Нет, поскольку каждый адвокат состоит в своем профессиональном объединении. В рамках нашего проекта отношения будут строиться у каждого адвоката с его подзащитным, интересы которого он представляет. Юридическое лицо для «Травмпункта» мы не собираемся заводить.
– Исходя из имеющегося опыта, как вы оцениваете ситуацию с домашним насилием?
– До запуска «Травмпункта» я вел большое количество дел, связанных и с полицейским насилием и с рукоприкладством в семье. Про последнее, конечно, надо отметить, что это латентное преступление, поскольку люди предпочитают не выносить сор из избы.
– Есть статистика по насилию, которые применяют сотрудники силовых ведомств?
– Даже не все правозащитные организации ведут статистику. Кроме того, она в любом случае, не может отражать объективную истину.
Что касается статистики Судебного департамента при Верховном суде РФ, то в минувшем году 496 сотрудников правоохранительных органов были признаны виновными в превышении должностных полномочий. В 2017-м году, например, их было 867. Количество сократилось на 43% за эти 5 лет.
Речь идет о пунктах «а» или «б» части 3-ей статьи 286 УК, в которой говорится о «Превышении должностных полномочий с применением насилия или специальных средств».
Меньше ли стали силовики применять насилие или нет, сложно сказать. В последнее время, во всяком случае, в СМИ как-то меньше прослеживается подобная информация. С чем это связано, не знаю. Либо люди не обращаются с жалобами, либо многие медиа у нас оказались заблокированы.
– Изменилось ли что-то после начала спецоперации?
– Что касается представления интересов потерпевших именно от насилия, того или иного, – нет. Не сказал бы, что у нас что-то изменилось. В данный момент подобного не наблюдается.
– Есть устойчивое мнение, что в России силовикам ничего в суде не грозит. Какова ваша практика?
– Я бы с этим не согласился. Если, во всяком случае в Санкт-Петербурге, доказан факт применения насилия, то Следственный комитет не пытается как-то замять дело или спустить его на тормозах. Единственная проблема была в том, что в северной столице ни разу не удалось возбудить уголовное дело после того, как люди пострадали от полицейских на митингах или каких-то акциях протеста. Вот по этой категории дел нет. Что вне этого, то я никаких сложностей не вижу и не видел.
При этом, следует отметить такой факт: согласно статистике Судебного департамента ВС, оправдательные приговоры или постановление о прекращении дел по реабилитирующим основаниям выносились за предыдущий год в отношении 32 полицейских. Это 6%. На фоне общей статистики оправдательных приговоров (она у нас, по-моему, 0,1-0,2%) это значительно выше.
– В конце марта в Кировской области произошло убийство, в котором подозревают бывшего заключенного, повоевавшего в частной военной компании. К вам обращались за помощью из-за проблем с людьми, которые возвращаются с фронта?
– К нам не обращались, но хочу сказать, что мы готовы реагировать и оказывать помощь потерпевшим, в том числе, и от тех, кто вернулся с военных действий.
У нас в Петербурге уже произошла такая громкая история, когда какие-то спецназовцы или еще кто-то избили на дороге отца многодетной семьи. Александр Бастрыкин – глава Следственного комитета – взял это дело на контроль. По-моему, те, кто бил, вернулись из зоны боевых действий.
Подчеркну, что в таких ситуациях должна быть воля потерпевшего к нам обратиться. Мы же специально пострадавших не разыскиваем. Не каждый считает, что ему нужна наша помощь. Кто хочет – тот обращается.
– Из тех, кто решил воспользоваться вашей поддержкой, больше пострадавших дома или после общения с силовиками?
– Если брать цифры за предыдущие годы, то больше случаев с силовиками. По поводу домашнего насилия обращений меньше, поскольку это, повторю, латентные скрытые преступления. Не каждая женщина или ребенок захочет публично об этом говорить. Безусловно, больше историй с силовиками. Они и в СМИ больше описываются.
– Неоднократно встречал заявления о том, что декриминализация домашнего насилия вызвала его резкий рост. Что показывает ваша практика?
– У меня сейчас есть в производстве одно дело. Муж женщину первый раз избил, она написала заявление, никакой реакции, второй раз избил – никакой реакции или возбужденного уголовного дела. Как таковой статистики у меня нет, но обращения конкретных людей дают почву над этим думать.
– В судах чаще удается защитить права пострадавших от родственников или силовиков?
– Вы знаете, по-разному. По семейному насилию, как правило, если дело в суд поступило, то там более-менее все очевидно. Домашний тиран пытается как-то примириться, возместить вред, не отпирается от вины. С силовиками ситуация 50 на 50. Значительная часть тоже, чтобы избежать большого срока наказания или получить условный срок, возмещают вред, извиняются. Но бывает, что некоторые и упорствуют до конца.
– После того, как «Травмпункт» начал работать, сколько людей к вам обратилось?
– В Петербурге я сам веду два дела. У нас есть сейчас история, когда против девушки-адвоката применил насилие конвоир. Она защищает обвиняемую по делу о так называемых «фейках». Речь о дискредитации Вооруженных сил. Девушка-адвокат беседовала со своей подзащитной. Конвоир сказал ей: «Выходите». Затем применил к ней силу, выхватил у нее телефон. Сейчас по этому факту написано заявление в Следственный комитет, зафиксированы телесные повреждения.
Честно говоря, как в других городах у коллег, просто не интересовался еще. По прошествии квартала, полугодия, года, естественно, все будем систематизировать: в каком регионе, кто обратился, где мы приняли в работу или не приняли, где возбудили дела, где в суд отправили. Работаем меньше месяца. Вся статистика еще впереди.
Беседовал Петр Годлевский
