Зачем собирали круглый стол, посвященный судьбе отданной РПЦ картины Андрея Рублева
.
21 июля 2023 г. в Государственном институте искусствознания (ГИИ) состоялось заседание Комиссии по культуре древней и средневековой Руси Научного совета РАН «История мировой культуры». Оно было посвящено разным обстоятельствам, связанным с передачей «Троицы» из музея в РПЦ. Заседание, длившееся три с половиной часа, транслировалось в режиме видеоконференции, в нем приняли участие также и те, кто не находился в ГИИ, а также те, кто, как я понял, не являются членами комиссии, в частности, реставраторы, в том числе из Государственной Третьяковской галереи (ГТГ).
Между прочим, от имени комиссии в мае 2023 г. уже было послано письмо министру культуры РФ (см. тут), в резолютивной части которого было заявлено:
1) Шедевры русской иконописи и национальные святыни не должны подвергаться неоправданному риску. Судьба «Троицы» Андрея Рублева, важнейшего экспоната неделимого по закону Государственного музейного фонда, не может решаться в сжатые сроки, без взвешенного обсуждения с учетом мнения компетентных специалистов.
2) Нынешнее состояние памятника делает невозможным и недопустимым его перемещение из Третьяковской галереи в храм для постоянного богослужебного использования.
3) В настоящее время первоочередными задачами являются стабилизация состояния иконы, укрепление поврежденных участков и дальнейшее долгосрочное наблюдение за произведением в музейных условиях. Осуществлять эти меры должны хранители и сотрудники реставрационной мастерской Третьяковской галереи.
4) Выдающаяся роль «Троицы» в деле распространения знаний о русской культуре требует сохранения широкого доступа к иконе и целостности экспозиции Третьяковской галереи.
5) Единственным пространством, подходящим для размещения иконы «Троица» Андрея Рублёва, являются залы Третьяковской галереи, что подтверждено почти столетней практикой. Обеспечить условия сохранения «Троицы» для будущих поколений способен только музей, поскольку наряду с изучением и популяризацией памятников это и есть его главная функция. Вопрос о создании условий для поклонения образу может рассматриваться лишь при участии реставраторов и музейных работников. Одним из вариантов его решения могло бы стать периодическое размещение иконы в отделе Третьяковской галереи – действующем храме св. Николая в Толмачах, где имеется специально изготовленная для этого витрина.
Призываем сделать все возможное, чтобы предотвратить разрушение величайшего памятника русской и мировой культуры.
Как нетрудно понять, тот призыв академиков, докторов и кандидатов наук был проигнорирован Министерством культуры (МК), которое действовало по известному принципу «собака лает, а караван идет».
Тем не менее Комиссия по культуре древней и средневековой Руси решила на 9-й день после подписания договора о передаче «Троицы» РПЦ организовать «круглый стол», чтобы фактически повторить – но в многоголосном варианте – майское письмо министру культуры.
Причем дата «круглого стола» оказалась глубоко символичной: как известно, на 9-й день для души человека наступает время очищения, пребывать без поддержки близких в этот день душе может быть тяжело, и вот для того, чтобы поддержать несчастную душу уже обреченной на смерть рублевской «Троицы», которую РПЦ в союзе с МК обрекли изъятием из музея, был исполнен православный ритуал в виде заседания «круглого стола».
Безусловно, оно было содержательным, на нем было высказано много интересных и важных сведений (отмечу, в частности, выступления академика РАХ, искусствоведа и художника-реставратора Ю.Г.Боброва; доктора искусствоведения, заведующего Cектором древнерусского искусства ГИИ Л.И.Лифшица; заместителя директора по научной работе Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева Г.В.Попова; реставратора высшей категории ГТГ Д.Н.Суховерхова) и доказало на многочисленных конкретных примерах, что перемещение «Троицы» из музея означает ее неминуемую гибель с учетом того, что это, как выразился Г.В.Попов, «хронически больное произведение».
Более того, было доказано, что в Троицком соборе Свято-Троицкой Сергиевой лавры климатическую капсулу с «Троицей», даже если она будет создана (а пока что на это нет и намека), разместить негде. Более того, в тяжелейшем состоянии, как подчеркнул Л.И.Лифшиц, находятся иконы в иконостасе Троицкого собора (это подтвердили и другие участники заседания). Эту проблему хотели решить, но не смогли, а теперь в дополнение к ней возникла другая неразрешимая проблема – размещение здесь капсулы с «Троицей», что исключено ввиду малого внутреннего пространства.
Поэтому многие в качестве выхода предлагали – при невозможности разместить «Троицу» в Троицком соборе – построить для нее особое музейное здание с необходимым климатом.
Но тогда возникает закономерный вопрос: а какой тогда был смысл изымать «Троицу» из Третьяковской галереи? В итоге нарисовалась выразительная картина невежества главного инициатора перемещения объекта из музея в Троицкий собор, а также его, Гундяева, пособников из Министерства культуры, которые ублажили заказчика и организовали изъятие вопреки решению реставрационного совета ГТГ.
Кстати, ряд важнейших вопросов на заседании так и не подняли, хотя они очевидны: а с какой целью «Троицу» в немыслимой спешке изъяли из ГТГ и перетащили в центр им. Грабаря, если, с одной стороны, еще даже нет технического задания на создание климатической капсулы, а с другой стороны, если эта капсула не влезет в Троицкий собор ни при каких условиях, то на кой черт все это реализуется?
И что с соответствующими условиями хранения в центре им. Грабаря? И с какой стати «Троица» будет там находиться год? На каком основании и кто принял такое решение?
И как все будет устроено, если «Троица» по-прежнему числится в фондах ГТГ и за ее сохранность отвечает музей, а возить ее будут туда, куда пожелает Гундяев?
И чем больше разнообразных аргументов и соображений против изъятия приводили участники заседания, чем больше незаданных вопросов оставалось, тем очевиднее становились две вещи:
во-первых, заседатели опоздали ровно на два месяца: поздно уже доказывать недопустимость изъятия «Троицы» Андрея Рублева из музейной среды после того, как она навсегда покинула ГТГ, что неустанно подчеркивали все выступавшие. Доказывать – прежде всего через СМИ – надо было раньше, до того, как 12 июля 2023 г. договор между ГТГ и Троицким собором Свято-Троицкой Сергиевой лавры был подписан и скреплен подписями министра культуры и московского патриарха. Тем более, что абсолютно всё, о чем говорили участники собрания 21 июля 2023 г., им было отлично известно и до подписания договора 12 июля, да и содержание договора тоже всем было понятно, хотя он по-прежнему засекречен и не размещен на сайте МК (об этом напомнила И.А.Шалина);
во-вторых, надо было не просто написать жалобное письмо министру или устраивать академические «круглые столы», подобные этому (чего вовремя сделано не было), на которых тихими голосами, лишенными эмоций (это в их понимании главный признак академизма), сообщать «городу и миру» свое мнение, боясь хотя бы косвенно, хотя бы намеком выразить негодование позицией ненасытной РПЦ и действиями безразличных к судьбе национальных святынь бюрократов из Министерства культуры, которые не имеют специального образования – ни искусствоведческого, ни реставраторского (это министр О.Б.Любимова и ее первый заместитель С.Г.Обрывалин), а сразу же обратиться с мотивированным заявлением в Генеральную прокуратуру и в Следственный комитет РФ в связи с действиями министерства, прежде всего по признакам халатности и злоупотребления должностными полномочиями. И потребовать (именно потребовать!) защитить «Троицу» Рублева, вернуть ее в ГТГ и остановить любые попытки изъять ее из музея.
Но эти милые и знающие люди, которым искренне жаль «Троицу», на какие-либо радикальные практические действия неспособны органически. Их программа-максимум может быть исчерпывающим образом выражена фразой: «мы прокукарекали, а там хоть не рассветай». Поэтому создается впечатление, что про существование Генпрокуратуры и Следственного комитета они даже не подозревают. О прессе и журналистах некоторые участники «круглого стола» говорили с нескрываемой брезгливостью, все время подчеркивая какие-то ошибки журналистов. С их слов едва ли не получалось так, что вся беда случилась именно от того, что журналисты чего-то неверно писали, путали реставрацию и консервацию, плохо знают терминологию, верят каким-то мифам…
Но тогда сразу возникает вопрос: а что мешало этим людям, начиная с 15 мая 2023 г., проявить инициативу и самим активно давать интервью, в которых они бы делились своей эрудицией, недоступной профанам, излагали единственно верные суждения и правильные сведения о физическом состоянии «Троицы», о ее чудотворности, почитаемости или «прославленности», о характере молитвенного поклонения ей и ее духовной ценности и – главное – полной неприспособленности зданий РПЦ, в том числе Троицкого собора лавры, не просто для сохранения, но даже для размещения «Троицы»?
Ничего не мешало, кроме, как я полагаю, собственного страха испортить отношения с тем же Министерством культуры и с РПЦ, поставив под угрозу свое должностное благополучие, свое пребывание на теплых должностях.
Поэтому лично я увидел в этом мероприятии толстый слой лицемерия. Где написано, что «чистая наука» запрещает протесты против уничтожения национальных святынь и обращения в правоохранительные органы и в прессу? Про обращение в прессу что-то сказано было, но не внятно и поддержки не получило.
Вот и на этот раз: «рыцари круглого стола» без устали проговорили три с половиной часа, а всё, к чему пришли, – объявили, что цель их – всего лишь просветительская, что «мы не миримся с изъятием иконы» (это сказал искусствовед А.С.Преображенский, заместитель председателя комиссии, который вел заседание), но остановить изъятие никак не пытаемся. Всё уже решено, мы ничего переделать не сможем, нас никто не послушает, мы просто говорим друг другу то, что мы все и так знаем – таков был лейтмотив заседания. Поэтому решили подготовить резолюцию «круглого стола» и попытаться создать некую комиссию по наблюдению за соблюдением условий сохранения «Троицы» в Троицком соборе Свято-Троицкой Сергиевой лавры.
Причем Л.И.Лифшиц выразил, я полагаю, общее мнение, заявив в финале мероприятия, что не верит в то, что договор РПЦ и МК, ГТГ и Троицкого собора вообще будет соблюдаться.
Эта финальная точка разговора, длившегося 215 минут, отлично характеризует весь многослойный абсурд происходящего с несчастной картиной Андрея Рублева.
Михаил Золотоносов
На заставке: скриншот, читальный зал библиотеки Государственного института искусствознания (Москва, Козицкий пер., 5), где происходило заседание и откуда велась трансляция.
