В российской политической тусовке есть приверженцы социологических данных. Это, например, Вячеслав Володин. Это, видимо, Сергей Кириенко. Потому что они на социологические данные постоянно ссылаются. При этом они относятся к рейтингам как к показателям, которые присущи человеку. Считают, что выяснить рейтинг Беглова – это примерно как измерить его рост. Ага: рост – 169 сантиметров, рейтинг – 25 процентов.
И по этим рейтингам наверху принимают решения. Социологические показатели Кремль сейчас делает основными при оценке деятельности губернаторов.
Отсюда вытекают две проблемы. Во-первых, приверженцы социологических данных совершенно прекращают думать о природе этих рейтингов. А что такое рейтинги? Они являются итогами опросов, где респонденты отвечают на вопрос: «Представьте, что выборы будут в это воскресенье, за кого бы вы проголосовали?»
Да, это классический вопрос, который начал задавать Джордж Гэллап. И Гэллапу неожиданно удалось получить точный результат – но только потому, что он спрашивал у людей, за кого бы они проголосовали, непосредственно перед выборами. Гэллап имитировал, что выборы уже сейчас. И всем отвечающим было понятно, про что они отвечают.
Но представьте себе рейтинговый опрос перед выборами в Верховный Совет СССР в 1984 году. Это была бы просто бессмыслица – поскольку реальных выборов нет, то не может быть и никаких рейтингов.
Если у нас сейчас выборы, мягко скажем, суверенны (как суверенна наша демократия), то, вполне возможно, у нас и рейтинги получаются суверенные.
Другой вариант – выборов сейчас нет или выборы еще не скоро, но политическая борьба ведется: сталкиваются мнения, есть лидеры (как, например, сейчас в Штатах вокруг Трампа). И вот мы говорим респондентам: представьте себе, что завтра выборы. И тут можно с некоторой натяжкой измерить рейтинги. Хотя это все-таки хуже, чем спрашивать непосредственно перед выборами.
А что происходит у нас в Петербурге. Сейчас в головах жителей города никаких выборов нет – нет ни кандидатов, ни мнений, ни борьбы. Допустим, мы проводим опрос и спрашиваем: «Вы на выборах за кого: за Беглова или за Ксению Собчак?» А люди не понимают, в чем мнения Беглова и Собчак расходятся. Они только знают, что Беглов и Собчак – совсем разные люди, но это не политическая разница.
В этой ситуации измеренный рейтинг ничего не значит. Использовать его ни для чего нельзя. Рейтинг у Беглова может быть 5 процентов и может быть 65 процентов – это вообще ни о чем не говорит.
Владимир Сократилин: не все рейтинги одинаково полезны
Сейчас рейтинги становятся просто числами, которыми манипулируют разные группы. Можно сказать: вот у Беглова рейтинг 20 процентов, и он не избираем – как пишет канал «Незыгарь». Может даже это и так. Но почему, собственно, считать этот рейтинг низким? Может, Беглов наберет еще. Может, стартовая позиция в 20 процентов – это вообще неплохо. А какой рейтинг у какого-нибудь другого кандидата? Масса вопросов. Поэтому этими рейтингами нельзя всерьез пользоваться. Любимые Кремлем рейтинги стали бессмысленной бюрократической вещью.
Но есть и другая сторона медали. Поскольку рейтинги так уважают в Кремле, то у всех чиновников возникает мысль: если рейтинги такой важный показатель, то мы становимся фактически заложниками тех людей, которые эти рейтинги составляют. И в нашей чиновничьей Византии про каждого составителя рейтингов непременно начинают размышлять: а чей это человек?
Есть два пути решения этой проблемы. Есть путь демократический. Пусть расцветает сто цветов, пусть будет сто измерителей. Но, понятно, что в России мы по этому пути не пойдем. Наш путь – советский: зачем нам тратить ресурсы, давайте возьмем одного проверенного измерителя, который нам сделает действительно настоящие рейтинги.
И это не ВЦИОМ, потому что относительно него у нас тоже есть сомнения. А настоящие проверенные люди – это ФСО. Или какие-нибудь другие силовики.
Про опросы ФСО с придыханием пишут кремлевские каналы – это называется «качественные закрытые рейтинги». В результате руководители ФСО получают дополнительный вес в отношениях с губернаторами.
Мы, конечно, ценим неподкупность и преданность силовых структур. Но и их рейтинги не могут быть объективны. Хотя бы потому, что сейчас бессмысленно спрашивать, «за кого бы вы проголосовали». Сейчас такие рейтинги не показывают ничего.
Если б я занимался выборами, я бы хотел другого – узнать, какой нужен городу губернатор. Понятно, что респонденты будут говорить: «Нам нужен хороший губернатор». Но конкретику из людей добыть можно. Это трудно, но возможно.
Какой нам нужен губернатор – это интересный вопрос: молодой или опытный, лидер или руководитель понятной нам команды, с каким опытом работы и т.д. А также – чего мы ожидаем от него в первую очередь. Что надо делать ему?
Это интереснее, чем рейтинги.
Владимир Сократилин, социолог, исполнительный директор ЗАО «Решение»
