Захлестнувшие Сеть насмешки над Нурсултаном Назарбаевым, который, на первый взгляд, «ушёл, чтобы остаться», кажутся мне рождёнными не столько пониманием сути происходящего в Казахстане, сколько неосознанной завистью обитателей холопских болот и равнин – к «вольным гордым степнякам».
В самом деле. Где это видано, где это слыхано, чтобы в самом акмэ периода дожития евразийский правитель вдруг добровольно отправлялся на покой? Ну, да, подстраховался всякими сдержками и противовесами, кислородными подушкам и бурдюками с жировыми запасами «на чёрный день».
Но всё же – ушёл. А значит, будут выборы. И, как минимум, элитам Казахстана даётся шанс на раскол и свободную политическую борьбу. Да, потом опять, быть может, установится жесткая «ханская» вертикаль власти. И всё же…
Почему то, что возможно в евразийской Степи, невозможно в евразийских же лесах и болотах, а равно в евразийских песках южнее Казахстана и Кыргызстана?
Думаю, всё дело в том, что казахи и киргизы (как, к слову, и казанские татары) – исторические наследники Орды, которая корнями своей политической культуры уходила в имперскую цивилизацию Чингисхана.
А в империи Чингисхана, при всей её свирепости и вертикальности, как известно, был жёстко узаконен такой институт, как курултай – собрание всех аристократов для выборов хана и решения других неотложных вопросов, если ханская власть по тем или иным причинам оказывалась бессильной их решить.
Причём важнейшей прерогативой курултая было избрания нового хана после смерти предыдущего. Наследование власти от отца к сыну в Орде и других государствах, сохранявших верность Ясе Чингисхана, было запрещено. Таким образом Темуджин, с одной стороны, выстроив своих нукеров в жёстко дисциплинированную пирамиду, с другой стороны, даровал им, а вместе с ними и каждому монголу, своеобразное степное «чувство гражданственности», сознание своих неотъемлемых прав на то, чтобы влиять на «большую политику».
То, что томившимся в «сарайских командировках» русским князьям (пребывавшим в статусе ханских холопов) казалось утомительной «кутерьмой», в действительности представляло собой «кутерьмяк» – избирательную кампанию по выборам и интронизации нового хана, в русской огласовке – «царя».
Ордынские ханы, таким образом, являлись в полной мере самодержцами (то есть самими себя державшими правителями) лишь для русских и других зависимых народов. Для самих же монголов и их непосредственных преемников – ордынских татар, киргизов и т.д. – эти цари были «избранниками».
Иными словами, для ордынской (не путать с подордынской) политической культуры смена одного хана другим через выборы – это норма, а не эксцесс, не «смута», не «крушение основ», не «если не он, то кот?», не «а-а-а-!!! как же мы теперь жить-то будем?» и т.д.
Вот почему, думается, из всех евразийских государств только в Киргизии произошла революция тюльпанов и установилась какая-никакая, но всё же парламентская республика. Вот почему Казахстан сегодня преподносит всем соседям удивительный и, на первый взгляд, «совсем не евразийский» мастер-класс. На самом же деле перед нами – следы древней политической культуры, которая на протяжении веков сохранялась в исторической и культурной памяти народа и в начале XXI века доказала, что по-прежнему рулит.
Как рулит и в России её вековая политическая культура. Вот почему российские лидеры так обескуражены и явно воспринимают произошедшее в Казахстане как «безответственную авантюру» и «опасный прецедент»
«Путин вчера провел телефонные разговоры и с [действующим на период до новых выборов в 2020 г.] президентом [Касым-Жомартом] Токаевым, и с [Нурсултаном] Назарбаевым… Во время этих разговоров президент [Путин] выражал уверенность в том, что этот переходный период пройдет спокойно, Казахстан сохранит стабильность…», — сообщил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Собственно, в этом явно встревоженном комментарии – всё, что надо знать о том, чем в культурно-политическом отношении Казахстан отличается от РФ.
Даниил Коцюбинский
