Эксперты продолжают обсуждать события 29 августа в Миассе (Челябинская область), где во время рок-фестиваля 80 короткостриженых молодых людей с голыми торсами бейсбольными битами избивали зрителей.
Сначала считалось, что это сделали скинхеды, потом стали говорить о гопниках, – просто пришли парни в спортивных штанах и избили всех подряд без всякой идеологии. С этой теорией не согласен петербургский эксперт в области экстремизма Дмитрий ДУБРОВСКИЙ.
– Так вы в гопников не верите?
– Побоище в Миассе можно охарактеризовать как типичную акцию-послание. Ее мотивы – не столько убить кого-нибудь, сколько напомнить о себе. Знаете, бойцы ИРА давно стараются предупреждать мирное население о своих акциях, чтобы не было напрасных жертв. Наши националисты до такого вряд ли дойдут, сейчас им главное – чтоб хотя бы заметили. Драка на фестивале – это месседж кому-то из его участников. Вряд ли определенному человеку, скорее группе.
– Зачем это понадобилось, разве о наших наци мало говорят?
– Нападения на мигрантов во всех городах России уже не приносят желаемого для националистов результата. Десять лет понадобилось нашим скинхедам, чтобы убедиться: убийства инородцев будут списываться на хулиганов, а нападения на антифашистов – на их групповые разборки. А “белую силу” никто за настоящую силу не считал. Все изменилось, когда свои акции они стали направлять против явных политических противников, да еще известных людей. Это и Николай Гиренко, и Стас Маркелов. А теперь целый фестиваль, где было много антифашистов. Членов “антифа” они воспринимают как “расовых выродков”. Демонстрируя всем, что у них есть четкий объект для ненависти, наши нацисты перестают быть хулиганами, а становятся “борцами за идею”. По сути, у них уже несколько лет идет уличная война между антифашистами и наци-скинхедами, и на фестивале произошел очередной бой, значение которого, очевидно, поняли не все гости.
– Есть версия, что это была коммерческая разборка.
– Эта версия очень сомнительна, хозяин кафе, на мой взгляд, тут ни при чем. Да и невозможно это: в пять минут собрать команду из очень разных людей, просто чтобы кого-то проучить. Не может сама собой собраться толпа, если она не объединена каким-то очень ярко выраженным общими идеологическими представлениями.
Чтобы группа людей, случайно встретилась и вдруг собралась организовать “скачок” – это нонсенс. Скорее всего, это была давно сформировавшаяся группа, укомплектованная, вероятно, не только жителями Миасса. Впрочем, тут мы, как всегда, испытываем определенный недостаток информации и достоверно судить о причинах не можем.
– Не многовато для одного года: сначала приморские “партизаны”, потом массоыве избиения?
– Убийства милиционеров в Хабаровске – это тоже своеобразные послания. И общество уже ни на что иное не среагирует. Но у нас в Петербурге невозможно повторение приморской ситуации. В большом городе милиционеры, как и другие социальные группы, деперсонализированы. Мы не знаем, где живет наш участковый и даже – как его зовут, а там все на ладони.
– А возможны в Петербурге миасские события?
– Да, я полагаю, вполне возможны. И, более того, они происходят время от времени, просто не в столь значительных размерах. Во всяком случае, целый ряд нападений на “антифа” после выступлений музыкальных групп давно стали обычными для Петербурга.
