Сегодня ночью ушел из жизни известный шоумен и спортсмен Владимир Турчинский. После нескольких процедур по омоложению у него случился сердечный приступ. Владимиру было всего 46 лет. Мы публикуем одно из его последних интервью, в котором он признается, что счастлив.
Счастливый человек
— Не много ли берете на себя, Владимир? И ради чего?
— Из-за того, что много на себя беру, я не бедный человек. Да и нравится мне всем этим заниматься. Скажу больше — я счастливый человек.
— Как счастливый человек, объясните, почему мы стали везде выигрывать: в футболе, хоккее, Билан вот нас порадовал…
— Я думаю, что это просто стечение обстоятельств. И хорошо, что так получилось. А вот Билана я бы сюда не стал приплетать. “Евровидение” — это дело запланированное, к нему готовятся. А в спорте велик элемент случайности. И потом, на чем еще мужчин воспитывать? Не на “Евровидении” же!
— В каких фильмах вы сейчас задействованы?
— Вот буквально на днях закончил сниматься в кино “Стерва для чемпиона”. А еще скоро буду сниматься в американском блокбастере.
— Вы всегда играете крутых парней. Нет ли желания сыграть драматическую роль?
— Есть, но пока особых предложений не поступало. Просто из-за моей фактуры появились стереотипы, и герой-любовник из меня не выйдет. Ведь у Куценко или Пореченкова тоже однотипные роли в кино. Они “догоняются” в театре. А театр — это огромная работа, к которой я не готов.
— Сложно было стать профессиональным актером?
— Да нет. Вы знаете, как говорил Станиславский: “Смотришь в окно: собаки прыгают. И одна прыгает так, что хочется прыгать вместе с ней”. Так же и здесь. Театральный вуз снимает зажатость, если ее нет, то все хорошо. Тем более я работал на одной площадке со столькими народными артистами, что мне позавидует любой выпускник. Ни у кого такого опыта нет. Для меня кино сродни спорту, то есть если у меня получается, я буду это делать, если нет, значит нет. Я раньше парился по этому поводу, а потом как-то пришел к Армену Джигарханяну на спектакль и… успокоился — такого уровня мне никогда не достичь.
Силовой экстрим не для актеров
— Вы глава Федерации по силовому экстриму. Нет желания устроить шоу с участием звезд?
— Это слишком серьезный вид спорта, который нельзя ставить в ряд с фигурным катанием. К тому же он не такой раскрученный. Мало кто из актеров потянет такой уровень. Так что вряд ли.
— Но бокс же сделали…
— А я не считаю это шоу такой уж классной задумкой. Да, фигурное катание — это красиво. А тут выходят два известных на всю страну человека и начинают стучать друг другу по физиономии. Неэстетично. Тем более они делают это непрофессионально. Вот представьте, я бы отмутузил человека, а как после этого мне ему в глаза смотреть?
— А вы вообще отдыхаете?
— Вот с вами сейчас говорю и релаксирую. Серьезно. Для меня общение — очень хороший способ отдыха. Последний раз выходные были после Нового года, пять дней. А когда будут следующие — неизвестно.
— Какой распорядок дня у Владимира Турчинского?
— Напряженный. Есть обязательные мероприятия, например, тренировка. Если я в Москве, то должен уложить дочку спать. А так — полная заполненность дня.
Нормальный подкаблучник
— Вы ведете передачу с Павлом Волей. Он позиционирует себя как гламурный подонок. А вы тогда кто?
— Я не гламурный, слава богу, и не подонок. Я его антипод. А Паша — абсолютно нормальный парень. Вообще все так называемые звезды со мной ведут себя немного по-другому, чем с остальными.
— Боятся?
— Надеюсь, что уважают. Хотя, если боятся, это тоже неплохо.
— Вы известный, видный мужчина. Наверняка не обделены женским вниманием. Как с ним боретесь?
— Как в музее.
— Смотреть можно, трогать нельзя?
— Почему можно? Смотреть нужно. А если серьезно, то я женат в третий раз и прекрасно понимаю, чем могут закончиться подобные вещи. Поэтому, слава богу, что у меня хватает мозгов и возраста вовремя остановиться. К тому же жена у меня красавица, умница, и я ее очень люблю. И это не реверанс в ее сторону, а суровая правда жизни.
— Вы где-то сказали, что вы подкаблучник. Это как понимать?
— Ну, как и любой нормальный мужчина. Это касается только жены. Мне надо проявлять себя как мужчине вне дома. А в семье-то что выпендриваться? Нет, дома я мягкий и пушистый.
