Предъявляемый родителями и абитуриентами спрос на услуги высшего образования никак не связан со спросом работодателей на реальном рынке труда. С каждым днем в России становится все больше вузов, «штампующих» выпускников с никому не нужными специальностями. Во что превращается Российская система образования?
Сегодня в России спрос на услуги высшего образования определяется примерно следующей структурой получаемых в вузах профессий:
3,5% выпуска вузов – специалисты в области медицины и бытового обслуживания;
8,5% выпуска – естественно-научно ориентированные профессии (биология, физика, компьютеры, математика, химия, сельхознауки);
17,5% выпуска – гуманитарные науки, искусства, образование;
53,5% выпуска – социальные науки, бизнес-образование, право, профессии в сфере услуг;
17,0% выпуска – инженерные науки, профессии для строительства и обрабатывающей промышленности.
Сравнивая, например, с Германией, мы увидим, что для здравоохранения и социально-бытовых услуг мы выпускаем в четыре раза меньше (в Германии 13,5%); для естественных наук, математики и информатики в 2 раза меньше (в Германии 17,5%), но зато 53,5% выпускников получают профессии по социальным наукам, бизнесу, праву и сфере услуг (туризм, торговля и т.д.). То есть для инновационной экономики мы выпускаем катастрофически мало специалистов по естественным наукам, математике, медицине и образованию. Вместе с тем, мы впереди всех стран – членов ОЭСР (блок развитых стран) по выпуску экономистов, менеджеров и юристов. Откуда такие перекосы?
Наиболее значимый ответ на этот вопрос состоит в том, что предъявляемый родителями и абитуриентами спрос на услуги высшего образования (ВО) в значительной части никак не связан со спросом работодателей на реальном рынке труда. В огромном числе случаев родительский (абитуриентский) спрос определяется так называемым отложенным спросом на ВО, то есть спросом, который не мог реализоваться в советское время из-за планового ограничения мест в вузах (естественно, исключительно бюджетных мест). В ту эпоху эти места доставались менее 18% молодежи соответствующих возрастов, которые смогли сдать серьезные вступительные экзамены. 90 годы открыли новую эпоху. Впав в иллюзию о том, что молодежь лучше держать в вузах, чем в армии безработных, власти начали лихорадочно увеличивать бюджетный прием, а сами вузы еще быстрее наращивали коммерческий прием.
При этом удвоение числа бюджетных мест сопровождалось сокращением в 5 – 6 и более раз их реального бюджетного финансирования. Чтобы выжить, вузы открыли шире двери для коммерческих студентов, зачастую заменяя традиционные вступительные экзамены на собеседование. Это и многое другое привело к появлению тысяч (!) факультетов, филиалов и отделений по экономике, менеджменту и праву. Уровень подготовки устремился к уровню ПТУ, лицензии покупались, но для миллионов родителей произошло главное – открылся доступ к “диплому гособразца” (ДГО) для их чад. Причем открылся “подешевке”, можно было получить этот ДГО, почти не прикладая рук. На рекламных щитах вчерашних брендовых технических вузов появились слоганы “Магистратура по экономике за 2 года” (вместо 6).
Сегодня едва ли не все говорят об ажиотажном спросе в России на экономистов. Думается, что дело не столько в ажиотаже, сколько в элементарной доступности этого квазиобразования (то есть фактически доступности получения ДГО) едва ли не для любого в бесчисленных филиалах и на факультетах непрофильных вузов. Не называя одного классического вуза, в котором обучается менее 5 000 студентов, отмечу, что на его экономфакультете учится более 3 000 чел (главным образом на коммерческих местах) при почти полном отсутствии собственного ППС, окончившего хотя бы советские экономические специальности. Важно отметить и то, что подавляющая часть этих студентов еще в ходе учебы находит себе сервисную работу, правда, с не очень-то высокой зарплатой. Не менее важно отметить и то, что, найдя работу уже на 4-м курсе, эти студенты в дальнейшем фактически учиться перестают, но оценки им “рисуют”, дипломы выдают, поскольку деньги за учебу вносятся исправно. То есть для отдела кадров все-таки важен диплом, хотя и липовый по уровню знаний у его владельца, но государственного образца. То есть речь идет не о спросе на реальные знания и профессию, а о спросе на диплом.
Кстати, указанная легкая доступность в советские времена с конца 60-х гг. характеризовала доступ к дипломам экономических ученых степеней. На рубеже уже 60-х и 70-х годов в СССР легче всего было стать кандидатом экономических наук. В итоге к 90-м годам мы уже наплодили немереное число марксистско-ленинских экономистов-неофитов, но одновременно кандидатов и докторов наук, а также, естественно, академиков и чл.-корреспондентов АН СССР, а затем РАН. Вся эта “ученая” братия и составила основу тысяч факультетов и филиалов с экономическими программами высшего профессионального образования. Эти программы – чистая коммерция, или как называют в США – diploma mills (фабрики дипломов).
Так вот, легкость обретения ДГО на этих программах будет притягивать к себе половину отечественных абитуриентов до тех пор, пока мы такие программы не закроем. Но тогда часть этой абитуры перебежит, например, на психологию. А на этом поле сейчас около 330 факультетов и отделений, хотя в советские времена в РСФСР было лишь 3 (!!) факультета психологии. А сейчас 330. Ясно любому, что это за факультеты.
Всем этим я пока хочу сказать, что у нас есть (и будут) процентов 25 выпускников школ, которым “где бы ни учиться, лишь бы не учиться”. Это клиенты всех этих фабрик дипломов. В связи с этим мы получаем в нашем прогнозе на 10 лет вперед первый фактор неопределенности. Он (его сохранение или исчезновение) будет зависеть только от спроса, если Рособрнадзор позволит и дальше существовать этим тысячам фабрик дипломов. Однако, если Рособрнадзор добросовестно выполнит свой долг, то доля социальных наук в выпуске вузов существенно упадет (до 25 – 30%). Тогда возникает вопрос о том, чем можно будет заменить образующийся “вакуум” почти в 20% в структуре выпуска вузов.
