Позвали автора статьи в Сочи на чемпионат России среди ветеранов. На прошлой неделе он привез оттуда спортивную травму и предолимпийскую зарисовку. Из которой следует, что Питер всего лишь умышленная внеимперская не провинция.
Последний раз я приземлялся в Адлере сорок лет назад. Море пахло вкуснейшими в мире чебуреками, над галькой летала воздушная вата. И еще помню гагаринскую улыбку легенды легкой атлетики Валерия Брумеля. Он успел вытащить мое непослушное семилетнее тело из волн. А я теперь вернул его на то же место.
Очарование
Новый аэропорт Адлера оказался не хорош и не плох, не тесен и не просторен. Вот вам сразу бар и пластмассовый стаканчик с эспрессо за 150 рэ. Время-то в Краснодарском крае московское.
Поддерживают выживаемую советскую эстетику лишь мафиозо-отстойщики. Их широко расставленные ноги с еще неестественно пингвиньими носками ботинок, – будто всю молодость провели на ул. Росси в Вагановском училище, впечатляют. А на пальцах вертящиеся ключи от машин и четки, – будто после Вагановки отсидели в тюряжке.
И не надо опасаться вывески: “Не пользуйтесь услугами частных водителей, они могут обмануть вас. Безопасность не гарантирована”. Ты на курорте. Всюду красная поляна.
Хускварна
В новой “Тойоте” постарался задать водителю тонкий вопрос, а вылетел идиотский. Мол, успеют отстроить, а? (Я на его месте отрезал бы – “бэ”.)
“Попробуем, – ответил он и добавил: – Прорваться в Лазаревское”.
Через минут пять уперлись. К тонированным окнам опасно со всех сторон жались фуры. Они перли важное для олимпийских объектов туда и обратно. Через полчаса и километр пути, собеседник успокоил: “Ничего, года через два рассосется. Хорошо, вы не 16 сентября приехали”.
– А что должно произойти через три дня? – второй вопрос был на децибел глупее, так как вдоль дороги сотнями висели плакатики об Экономическом форуме.
– Разминки перед два ноль один четыре, – перевел он с плакатиков и добавил: – Пора облака им разгонять.
В памяти вспышка – поклонники романа Оруэлла называют его – “один девять восемь четыре”.
Наконец обогнули всесоюзную здравницу и вытиснулись из объятий трейлеров. Я открыл окно.
– Не советую. Мацеста – лечебница-углеводород.
За стеклом торчала стройка. Грудой. Наблюдать за рекламой стало забавней. Понравился билборд: “Начни укрощать природу бензопилой хускварна-206”. Мичуринский призыв напечатан на фоне выкорчеванного ствола геологической толщины типа эвкалипт. Затем шел рекламный сериал. Логическое продолжение того же победителя. Они звонили по клиенту: “Посадим всех!” А вот стулья и кресла на каждом были разные.
Мурлыки
Два часа карусели по перевалам. Скорость зависела от тех же тягачей, урчащих через триста метров друг за другом. Порой я ловил поводы разведать атмосферку.
– Так я два рубля бросил уже на общак, – возмущался по мобильнику водитель.
– Таксисты скидываются? – догадался я.
– Не. Я боксер с Ростова-на-Дону. Разожрался тут на югах. У нас принято. В лагерь засылаем, чтоб парни по-людски жили.
– До сих пор жулики банкуют?
– Вы же знаете, кто банкует? – Молодой человек дотронулся до верхней обшивки иномарки. – А жулики так – мурлычат. Говорю же – я пару косарей откинул.
На очередном перевале сразу после Дагомыса наехали на кладбище, буквально выскочившее на серпантин. С полметра на асфальте стояли памятники. Фамилии не важны. Важна эстетика – в полный рост на белом мраморе. Братва. Еще секунда, и они начнут голосовать своим египтологическим могуществом после смерти.
85 км от Адлера до Лазаревского перлись три часа. Получилось на 10 минут дольше, чем от Петербурга до Адлера.
Киплинг
В спортивном центре, где был забронирован чемпионат, оказался цирк. Билеты продавали вперед и вовсю. Можно было звонить в федерацию в столицу, но решили по-человечески. Парламентеры с нашей стороны предъявили договор на аренду. Организатор циркового представления порекомендовал самим выгнать трех бурых медведей и страуса.
Страус не впечатлил. Началась дискуссия. Как избежать мата в такой ситуации? Ответ – никак. Нажали на педаль литературных метафор, вспомнив, что в одном мультике бандерлоги разорвали Балу на тысячу медвежат. Но то было в Индии. Здесь же 250 мастеров спорта пообещали показать медведям, чья сторона бывшая.
Цирк уехал, грязь убирали миром.
Первая же тренировка “кость в кость” окончилась поломкой моего организма. Был вынужден поменять билеты и отвалить.
Аватар
В авиакассах билетов на ближайшие рейсы не оказалось, но при настойчивости, подкрепленной дыней и мартини, билеты нашлись.
Лазаревское – в четверть от объема Сочи. Следовательно, в нем есть набережная-променад. Ходить по ней сложно. Открытые тела, как реактор, излучают отдых. Оставшееся пространство напичкано точками-укатайками: тирами, гаданиями, пирсингом, фотосалонами. Предсказуемые названия кафе – “Маяк” – перемежаются со столь же непредсказуемыми – “Магадан”.
Вдоль пляжа сплошные гирлянды Coca-cola, хотя кола продается редко. Самая огроменная реклама – “Осетинские чебуреки” – оказалась лукавой.
– Осетинских нет, – честно ответила официантка.
Как в советском анекдоте: “У вас мяса нет? – Здесь рыбный магазин – здесь рыбы нет, а мяса нет напротив – в мясном”.
Вечером по першпективе брели дамы в вечерних платьях, поддерживаемые пузатыми мужчинами в шортах. Стало чинно. Вообще лица большинства излучали доброту.
В кафе “Эллегия” попросил салат. Его не было. Другого тоже не было.
– Есть солянка, шашлык.
Напомнило триаду совка: “Солянка, цыплята табака, мороженое. Что еще, товарищ?”
Принесли кусочек хлеба. Попросил второй.
– За это придется заплатить, – смущенно объявила официантка. Перед глазами висело приглашение на шоу “Дуэль”. Два пушкинских пистоля смотрели друг в друга. Внизу читаем логотип “Казачья воля”. Я бы подписал – “Эллиот”.
Поток отдыхающих поносил меня по главной магистрали. Все вокруг жило и глотало. Если в уездном городе N было много парикмахерских и похоронных бюро, то в Лазаревском преобладали фотосалоны. Причем перед салонами были выставлены наряды для фотосессий. В основном из секс-шопов – из искусственной яркой кожи – медсестер, горничных. Присмотрелся. Девушки снимались в очередь,
натягивая в стиль латексу высокие сапоги на сумасшедшей платформе.
Но главная рекламка убеждала: самые популярные фото – это стилизация под Путина, Кадырова-младшего и Аватар.
Воткнулся в толпу. Все снимались вместе с обезьянкой. Возникло непреодолимое желание сфоткаться с макакой. Еще бы немного, и я начал бы спрашивать у прохожих, как пройти на ВДНХ.
Порадовала реклама одежды “XXXXXXL”, “Лопните пять шариков за приз”, “Шашлыки, шашлычки, шашлычищи” и эпическое: “Заработать умом за две минуты”.
Наконец увидел то, чего не хватало, – стрип-кафе. Открытое. С потертыми кожаными креслами. Слишком долго смотрел на одинокий пилон. Девушка-администратор украдкой предупредила – можете во время представления лизнуть грудь. Мне почудилось, что я улыбнулся.
Везде нигерийцы заплетали косички.
Пространство исторгало небезразличие.
Тина
В гостинице “Шторм” не оказалось номеров для курящих. Над портье висело объявление: “Посещение номеров с девушками, которые нанесли временные наколки – запрещено. За порчу белья – штраф”. А на стойке лежало объявление – “разгаданные кроссворды – 10 рублей”. В номере я обмотал противопожарный датчик полиэтиленовым пакетом, а пакет приклеил к потолку лейкопластырем. Будто в 80-е в Финляндию попал.
Решил найти местные ТВ-каналы, а нашел канал “Арлекино” или “Арт кино” (близорукость, извините). А в нем нашел члена Общественной палаты Канделаки и Доренко. Не смог отпрянуть: Тина возносила Доренко, как провидца в свете эпопеи с Лужковым, а он учил, как общаться с народом. Истины запали навечно: “вы шепчете “богиня, богиня, богиня”, а потом раз, и говорите – “рабыня””. Я зажмурился, но Тина дорассказала, что ни один грузин никогда не станет водителем или горничной.
Все было неестественно и смело. Хотя по этому каналу можно было внецензурно бы воткнуть и бен Ладена в честь 9/11.
Пощелкал. Вернулся к Тине. А ее не стало. Зато настал целитель Андрей, советовавший приобретать его талисманы, заряженные планетарными клеточками по методикам атлантов.
Вышел на воздух. Влип в набережную. Подошел к морю. У волн сидела одинокая пьяная девушка без наколок и косичек. Она пела под гитару: “В час равнодушного свидания мы вспомним грустное “прости””. Не врала. На ее футболке, на спине светились литеры: “Сама снимай”. Не смог не нырнуть ночью в черный Понт. Волны. Еле выплыл. Будто продолжение “Ассы”.
В резонанс с гитаристкой рядом в шалмане лабала волгоградская группа “По …”. В остальных кафе боролись за лидерство Сюткин с Аллегровой. Было слышно, как для “Кирюхи с Майкопа” она теперь точно перекричит стилягу.
На каждом шагу однотипные зазывы: “Домашнее вино, чача, Бейлис”.
Пошел дождь.
Паника
Засыпая в номере, почувствовал шатание кровати. Недопонял. Утром на “Новом телевидении Кубани” услышал: “Ночная паника в Туапсе – местные жители, опасаясь землетрясения, выходили на улицу с вещами”. Синхрон эксперта: “2, 8 и 13 сентября – землетрясения были силой три балла. Но паниковать не надо – это ординарное событие. Наоборот – если все нормально в сейсмически активных районах, то это зловещая тишина”.
Кстати, телевидение Кубани яркое, пропитанное зеленым колером, напоминает НТВ, в противовес нашему питерскому в торфяных тонах.
Тыблоко
По пути в аэропорт наткнулся на бабушку с неизгладимой формы яблоками. Пупыристыми.
– Адамово яблоко – 50 рублей, возьмите за тридцать.
Взял.
– Вкусные?
– Ни в коем случае! Порежьте и на пол-литру водки, две недели в темноте.
– И?
– Или у вас суставы не болят?
Беранда
Новый водитель посоветовал пристегнуться.
– Щемят?
– Небереженого конвой стережет, – мудро отрезал он.
Обратил внимание на названия придорожных кафе – “Беранда”, “Кичман”. Пожалел Достоевского, придумавшего всего лишь пару новых слов. Углядел в деревушке палатку эротического белья с одной пластмассовой ногой в ажурном чулке. Снова вывеска со стрелкой – “Казачья воля там”. Хармс.
Возле Дагомыса водила первый начал: “Теперь Дагомыс не престижно. Но бандиты тут постоянно собираются по старой памяти. Даже газеты пишут о сходках”.
Возле двухкилометрового тоннеля он похвалил лидеров государства: “Вентиляция не работает, но ничего – раньше-то за пять, за шесть часов добирались до самолетов. А сколько людей опоздало. Жуть”.
Согласен.
Бархатное солнце заменило дождь, а меня час назад по радио уверяли, что разгон туч перед приездом богов – это сплетни и мракобесие.
Чудаки
Совсем уж перед аэропортом на меня рухнул плакатище “Спасибо за участие в IХ Международном экономическом форуме”.
Возле воздушных ворот глыбились омоновцы в камуфляже. Распухшие, пышащие. У офицера внутри поинтересовался, есть ли резервации для курения.
– Чудак-человек. Ты попал в вагон для некурящих, – тепло ответил миллиционер.
Садился в самолет украдкой, будто трусливо отступал, бросая раненых.
Питер не провинция. Не столица. Он вообще вне пределов российской империи. Болото на болоте. Оттого и скучно. Вот и пыжимся. А страна – там, где тепло или холодно, и надо настаивать Адамово яблоко на пол-литре.
Встречаться надо чаще.
А если совсем по честноку, то южане настолько же уверены в том, что мы все мечтаем прикоснуться к Сочи, насколько петербуржцы убеждены в своей столичной культурности.
