Карельскому историку Юрию Дмитриеву третий кассационный суд общей юрисдикции в Санкт-Петербурге приговор — 13 лет строгого режима – оставил без изменения.
По моему мнению, это связано с тем, что Юрий Дмитриев — как организатор экспедиций и исследований мест захоронения жертв политических репрессий в Сандармохе и Красном бору – стал личным врагом Кремля. Ведь силовые структуры, которые являются стержнем российской политической системы, вышли из недр советских спецслужб – ЧК-НКВД-КГБ. Во главе этой политической системы – также выходец из советских спецслужб – президент В. Путин. От него, в конечном счёте, и зависит, как я полагаю, судьба Юрия Дмитриева.
Вот почему я убеждена, что бороться за Юрия Дмитриева, за то, чтобы очередная, последняя из возможных, судебная жалоба – в Верховный суд – была удовлетворена, можно сегодня только одним путём — апелляцией лично к президенту РФ.
Вот почему я вышла с таким же плакатом, призывающим Кремль отпустить Юрия Дмитриева на свободу, с каким двумя днями раньше вышел к памятнику жертвам политических репрессий на Воскресенской набережной Даниил Коцюбинский, чей дед был расстрелян в Сандармохе.
Вообще, я думаю, что любая помощь политическим заключённым должна быть сугубо адресной, персональной. Если это пикет, то в поддержку определённого политзека/политзеков. Обезличенный клич «Свободу политзаключённым!» – крик в никуда. Дело в том, что формально в России таковых нет. А по факту – есть. И потому очень важно указать, кого именно из сотен тысяч узников российских тюрем мы считаем политическими.
В своё время я старалась адресно помочь Сергею Евгеньевичу Мохнаткину –отправляла денежные переводы на его карту, когда он со своей страницы обращался за помощью, необходимой ему на лечение. Увы, здоровье Сергея Мохнаткина, как оказалось, было подорвано в тюрьме непоправимо…
Дело Юрия Дмитриева и вся история с мемориалом в Сандармохе меня также волнует не первый год. Дважды – в 2018 и в 2019 годах – я обращалась в военную прокуратуру Карелии с заявлениями о немедленном прекращении незаконных раскопок Российского военно-историческое общество (РВИО) на территории мемориального кладбища «Сандармох». В конце концов, насколько я могу судить, власть приостановила свои вандальные действия на территории Сандармоха. Конечно, не мои обращения здесь сыграли решающую роль. Сыграло роль то, что очень многие люди выражали свой адресный протест по конкретному поводу.
Говорю всё это не самопиара ради. Просто, как мне кажется, каждый, кто хочет помочь политическим заключённым, сегодня должен делать что-то конкретное и адресное. И обращаться к власти с конкретными публичными требованиями.
Это, на мой взгляд, гораздо лучше, чем тратить время и силы на бесконечные сетевые перебранки, выясняя, кто более или менее глубоко сидит на диване.
Не стоит угощать вином Силена, в ожидании, что он споёт дивную песнь о главном, после которой «Темницы рухнут — и свобода Вас примет радостно у входа». Нет никакого Силена. Есть только мы – и властная вертикаль. И наша задача – сделать так, чтобы наше обращение к этой вертикали было ею услышано и принято к действию.
Повторяю, другого пути для того, чтобы спасти Юрия Дмитриева от гибели – а что такое 10 лет строго режима для 65-летнего человека, если не риск неминуемой гибели? – я не вижу.
Клара Шох
