В России масса телевизионных каналов (в спутниковом «Триколоре» – больше 100, в кабельной сети ТКТ – 120, и это еще далеко не все). Пока только у двух российских телекомпаний акции котируются на бирже: О2ТВ и медиахолдинга «Война и мир», производящего одноименный кабельный исторический канал.
О том, на чем зарабатывает тематическое телевидение, Online812 рассказал гендиректор “Войны и мира” Виталий ФЕДЬКО.
– Объясните, за счет чего живут тематические каналы?
– Сейчас мы работаем со спутниковым оператором “ТриколорТВ”, входим в его пакет. Аудитория у “Триколора” более 2 миллионов подписчиков. Я не знаю, сколько точно, потому что она увеличивается в среднем на 100 тысяч в месяц. Через него сигнал получают операторы кабельного телевидения. Пока что мы еще не доработали концепт канала – это должно быть сделано к февралю-марту следующего года, после чего мы начнем продавать права на вещания кабельным телекомпаниям.
– Так в этой схеме кто кому платит?
– От кабельного оператора канал может получать 1,5 – 1,8 рубля за подписчика. Если мы используем спутник для передачи сигнала кабельному телевидению, то спутниковый оператор берет наш контент бесплатно, включая его в пакеты, который он продает своим подписчикам.
– То есть тематические каналы живут за счет подписчиков, а не рекламы.
– Да. Мы от рекламы вообще отказались. Реклама – это ведь, возможно, обман. Может быть, товар совсем не так хорош, как его рекламируют. Мы – не дуроящик, мы хотим формировать комфортную среду, а реклама будет ее разрушать. То есть в конечном итоге она будет для нас убыточной, так как сократит количество подписчиков.
– Сейчас на рынке легко создать новый тематический канал документального кино, или ниша уже заполнена?
– В значительной степени заполнена, хотя рынок самого кабельного и спутникового телевидения еще не насыщен. Мы оцениваем его максимальный объем примерно в 50 миллионов домохозяйств, а сейчас это порядка 20 миллионов. Из которых платят 16 – 18 миллионов, а остальные пользуются бесплатными базовыми пакетами. Сюда же нужно добавить рынок СНГ – это плюс 30%. Наша задача – к концу следующего года выйти на 1,5 миллиона подписчиков. Наша стратегическая цель – сделать культовый канал и в перспективе занять 75% рынка.
– За счет чего он может стать культовым?
– Ну, во-первых, это – сверхсверхзадача. Но привлекать серьезное внимание он обязательно будет. За счет необычного острого дизайна, неожиданных звуковых решений “среды” канала, за счет острого подбора контента и его особого метода структурирования телевизионного контента, называемого “Инфо-реактор”. Важным станут уникальные серии-форматы “Игра за Будущее”, “Послание Четырех” – о возможных сценариях нашего с вами будущего, использующие методы командно-штабных игр. Разве не интересно знать больше о своем будущем в наши непростые времена?
– А каковы ваши затраты?
– Сейчас – порядка 1 миллиона долларов в год.
– Сколько в среднем стоит право на показ фильма?
– Можно найти очень качественное кино, которое вообще ничего не стоит. Это фильмы, которые делают креативные энтузиасты, либо снятые на грантовые деньги и для их авторов главное – чтобы они вышли в эфир. За исключением этих случаев цена может быть от 150 до 1000 долларов за право на несколько показов.
– И сколько фильмов вам нужно?
– 700 – 800 часов вещания в год. Больше нет необходимости: даже самый страстный поклонник канала не будет смотреть его больше чем 2 часа в день. К тому же найти качественный контент очень сложно.
– Что вам даст IPO?
– Инвестиции. Мы вышли на ММВБ, продадим 20% акций, получим около 4 – 5 миллионов долларов.
– IPO – это, говорят, очень затратно.
– Нам оно стоило несколько десятков миллионов рублей. Но продажа на бирже части акций дает капитал, который позволяет значительно увеличить ценность бизнеса.
– Понятно, когда игроки на бирже покупают голубые фишки. А кто будет вкладывать деньги в акции небольшой телекомпании?
– На самом деле – те же, кто покупает и акции “Газпрома”.
– Вы и сами производите фильмы?
– С 1991 года мы занимались и занимаемся производством документальных фильмов.
– Как можно было заработать деньги на документальных фильмах в 1991-м, тем более в каком-нибудь 1998-м?
– Мы работали в копродукции с западными каналами – Discovery, BBC, государственными телекомпаниями Германии и Франции. Деньги – их, производство – наше. Я тогда жил в Москве, но телекомпанию создал в Питере, потому что здесь удобнее вести переговоры с иностранцами. Они приезжают и видят, с одной стороны, что-то родное для себя, но при этом – не такое, как они привыкли. Первый фильм делали с бельгийским телевидением – о шаманах, в Туве.
– Бельгийцам вы зачем были нужны?
– Бельгийцам было тяжело: шаман, например, говорил “завтра утром”, и это означало, что утром, но не обязательно завтра. Может, послезавтра, а может, когда-нибудь. Им сложно было это понять. Этот фильм потом пошел на Discovery.
– А в России?
– В России – нет. В 1999 году мы снимали фильм о тибетском монахе, который строил пирамиды. Он считал, что существуют угрозы, и эти его пирамиды, построенные в определенных местах, должны были защищать людей. Я позвонил на Пятый канал, рассказал, что есть такой фильм, они очень заинтересовались, внимательно выслушали, потом спросили: “сколько вы нам заплатите, чтобы мы его показали?”. Я даже и не знал, что ответить. Первый фильм в российском прокате вышел только в 2003 году, про новейшую подводную лодку проекта 941, самую большую в мире. У нас он назывался “Русская акула”. Причем снимали мы его на деньги Запада.
– Чтобы снимать фильм по секретные подводные лодки, надо иметь хорошие связи в Минобороны.
– Наверное, если бы я пришел в Минобороны и сказал: разрешите мне снять вашу секретную подлодку, на этом все бы и остановилось. Но я приехал на Северный флот и сказал подводникам: вы же опытные ребята, на вас держится страна, у вас сохранились понятия о долге. Давайте расскажем о вас людям. И они согласились. Там тогда еще был адмирал Моцак, я восхищался его талантами продюсера. Он нам советовал такие места съемок, которые мы бы сами никогда не нашли. Этот фильм вышел на Западе, потом я предложил его на Первом канале. После эфира нашей “Русской акулы” на Первом сделали специальный ночной показ, в котором крутили документальные фильмы. Сейчас все наше производство, за исключением того, что делается для нашего телеканала, перенесено в Канаду. Там – самые благоприятные для этого условия, в первую очередь с точки зрения государственной поддержки. За счет производства мы дотируем канал, который пока не окупается.
– И каков средний бюджет фильма?
– От 80 тысяч долларов до 3 миллионов.
– А сколько на нем можно заработать?
– Крупному американскому каналу можно продать неэксклюзивные права за 100 тысяч долларов.
– А как же вы покупаете чужие фильмы для своего канала за 150 долларов всего?
– Цена для большого американского кабельного канала одна, для нас – другая.
– Один и тот же фильм как-то адаптируется к аудиториям из разных стран. Кроме перевода, разумеется.
– Конечно. Для каждого рынка – свой монтаж. Где-то одни акценты, где-то другие. Ритм разный.
– В чем специфика телевизионных рынков разных стран.
– Франция, даже если это не продвинутый телеканал для интеллектуальной элиты, он все равно будет немного манерным. Англия, если это эпатажный и острый Channel Four, должны быть рыжие штаны, фрак, трость с головой ягуара, и всем плевать на королеву. Америка – это очень энергично.
– А Россия?
– Россия – это игра в значительность. Это обязательный высокий смысл.
