Как и для чего мы «окукливаем» сегодня классическое наследие
.
22 ноября на « Ленфильме» под приличествующие событию речи нового директора студии Н. Андрющенко, гостей и милых барышень-устроителей, а также музыкального дуэта в сопровождении стражников в латах, суровых баб и невеселого шута торжественно закрылась выставка «Русский Гамлет», посвященная 100-летию И.М Смоктуновского.
Я вздохнула с облегчением.
С тех пор как она торжественно открылась в том же составе месяц назад, терзали меня муки совести. Значимое для нашего города – родины великого фильма Козинцева и великого спектакля «Идиот» в БДТ – событие. Раздрай во впечатлениях. Неисполненный журналистский долг. Моя личная трепетная любовь к Иннокентию Михайловичу, другу моего отца. Отчеканить этот сумбур не получалось. А тут подумала: может, тогда поделиться им как есть? Хуже не будет.
Ведь все то, что было явлено на этой хорошей по намерениям выставке и вокруг нее – не только мой личный сумбур. Вообще-то это зеркало нашего современного сумбурного отношения к классике, к «можно» и «нельзя» в искусстве и в жизни.
Итак, о зеркалах. Зеркало номер 1 в гламурной раме ожидало нас для селфи в окружении подлинных костюмов С. Вирсаладзе из «Гамлета». Их надеть не предлагали. Но можно было взять, что понравится, с вешалки в условной гримерной Иннокентия Михайловича. И сфоткаться рядом с ним, выглядывающим из зеркала номер 2 в «живом» виде, озвученном живым голосом артиста.
Можно было и с неживым. Даже эффектнее: прямо в фойе под сводами Эльсинора сидел кукольный Гамлет с черепом Йорика, а вы на его фоне спинку выпрямили – и чпок! А можно на втором этаже, там вообще было раздолье: целых две бутафор-модели с отлакированными лицами у торцов пятиметрового средневекового стола. Одна – молодой Смоктуновский – Гамлет, вторая – пожилой артист в своем жизненном обличье. Гм. И вы такой/такая в их компании. Да-с, малость неживой. Но запостим – все обзавидуются!
Слушайте, скажут мне. Ну есть же памятники. Да. Статуи. Да. Скульптуры. Да. Но искусство не копирует жизнь, а создает новую реальность в художественном образе.
А восковые фигуры? Ой, нет. А ведь веками отточенное ремесло, музеи, толпы зрителей… И ладно бы это был только китч. Но куклы, воспроизводящие реальных людей, которых мы помним и чтим как наших современников, – эта чучельность, мертвые отпечатки живой жизни, вызывают ужас. Эффект «зловещей долины», так это называется по науке. Название новое, явление старое. Еще Гофман пугал нас своими инфернальными коппелиями. То есть нормальное сознание отторгает то, что имитирует человека, но таковым не является.
Когда снимают фильм и создают спектакль, делают декорации. Это художество, а не суррогат. Авторам ленфильмовского концепта (кураторы Е. Кийко и Е. Пахомова) удался Эльсинор с подлинными часами со съемок. Кабинет Козинцева со старенькой «Эрикой» и летающими над ней листами сценария, залитыми кофе. Зал военной биографии с настоящими наградами великого артиста – орденом Отечественной войны и двумя медалями «За отвагу». Неожиданные находки вроде признания Смоктуновского в том, что до начала работы над фильмом он Шекспира, ха-ха, не читал.
А более всего – маленький кинозал, где нон-стоп говорил сам за себя живой и страстный черно-белый «Гамлет» 1964 года выпуска, опровергающий всяческую мертвечину своим 60-летним существованием в искусстве.
Тот «Гамлет», который собирал 20 млн зрителей на одну серию. Тот, который смотрели затаив дыхание не только интеллигенты эпохи оттепели, но и полуграмотные пастухи в горном ауле (об этом – поразительные кадры из документального фильма В. Эрвайса.) Потому что чувствовали: с экрана герой, храбрец и воин, «говорит «нет» всем видам неправды, хотя он не знает способов борьбы с этой неправдой. Но обнажение лжи… это уже борьба». Так обозначил Григорий Михайлович Козинцев свой замысел.
Тут дерзну не согласиться с великим режиссером. Гамлет Смоктуновского знает способы. Он все время действует. Не вязнет в сомнениях, сражаясь с ложью и злом. Не мирится с подлостью. Он твердо знает, что все будет разоблачено и отомщено, что отмечен распорядок действий и неотвратим конец пути. И летящее как поезд экранное время ему в этом служит. И хоронят его как воина-победителя, павшего на поле боя. Бесстрашие и убежденность, а не философская рефлексия – зерно образа русского Гамлета. Поэтому весь облик, лицо и глаза гениального артиста буквально излучают свет. Ослепительный свет правды и надежды.
«Гамлет», созданный Козинцевым, Пастернаком, Смоктуновским и Шостаковичем, сделал полный оборот в русской культуре, восстановил героического и величественного героя, противостоящего диктатору». (Г. Бредшоу). Так актуально был прочитан фильм, завоевавший все мыслимые кинонаграды и всемирное признание, в Европе и Америке.
Ставший нашим настоящим национальным достоянием.
Знаете, от чего растерялся Смоктуновский, приступая к роли? Не от неизвестного ему доселе Шекспира. Внучка актера Анастасия вспоминает семейные предания: дед перед съемками посмотрел оскароносный фильм Л. Оливье 1958 года и понял, что с увенчанным лаврами англичанином тягаться не сможет.
И… не смог.
Он просто взял и переиграл сэра Лоуренса мощью своего таланта и мастерства.
А тот при встрече хлопнул Иннокентия Михайловича по плечу и признал первенство советского коллеги.
И почему-то они оба легко уместились на одной планете под названием «Шекспир», заняв каждый свое место без идеологических распрей и кровавой профессиональной зависти…
Безумно интересно было сравнить оба шекспировских киношедевра сейчас, в 2025 году. Пересмотрела их после выставки. Можем гордиться нашим «Гамлетом», друзья: он бесспорно лучше.
Однако прогнило что-то в Датском королевстве.
Одной большой декорацией для бойких экскурсий и кукольных инсталляций стал теперь и сам «Ленфильм», проделавший путь от живой кипучей киностудии к искусственному гламурному просветпроекту. Видеть сие очень больно. Но только ленивый не пинал в СМИ эту бедную дохлую лошадь с ее чехардой из директоров, бездонными долгами и полуголыми рейв-пати. Поэтому не буду повторяться.
Живое – драгоценное кинонаследие « Ленфильма», прошедшее проверку на дорогах времени – светит нам и сейчас.
Неживое разбирали и упаковывали все воскресенье авторы кукол – мастера из «Невского баталиста» (главный художник мастерской – С. Зенцов, художник-постановщик – Л. Майоров).
Оп! Упакуют – и все?! А как же мы? А у нас есть в запасе еще «зловещая долина» на Невском. Да-да. Пушкин.
Его старое восковое чучело у окна « Вольфа и Беранже» как бы ждет секунданта Данзаса. На самом деле Александр Сергеевич ждет нас.
Для селфи.
Лучше сесть визави.
Марина Жженова
На заставке: Анастасия Смоктуновская, внучка И.М. Смоктуновского.
