«Катать» на языке профессионалов – значит играть в покер. Отсюда и слово «катушка» – жаргонное название подпольного игорного заведения, где за определенную сумму можно перекинуться в карты. Андрей (имя изменено) –совладелец и администратор одной из «катушек» Петербурга – рассказал «Городу 812» о том, по каким правилам работает самый прибыльный вид игорного бизнеса.
– В чем заключается работа администратора игорного заведения?
– Администратор «собирает игру», то есть делает рассылку клиентам и рассказывает о деталях предстоящей игры. Когда игра собралась, администратор собирает комиссию с банка (общие деньги в каждой раздаче, пополняющиеся ставками игроков. – Вс. В.) и ведет ее учет на бумаге. Кроме того, он выдает фишки, а также подает кофе или алкоголь.
Иногда администратор может сесть за стол, чтобы поддержать игру, – когда, например, есть всего два-три участника, которые хотят катать от пяти. Когда к игре присоединяются новые лица, администратор покидает стол.
– Как вы приглашаете клиентов? Откуда люди узнают, куда и во сколько приходить?
– Есть база игроков, по которой мы каждый день делаем рассылку: либо напрямую по телефонному номеру, либо через социальные сети. База номеров хранится в памяти телефона, а в «ВКонтакте» есть специальная закрытая группа, членам которой мы пишем о деталях предстоящей игры.
– То есть принять участие может любой желающий?
– Если мне пишет или звонит кто-то неизвестный, я в первую очередь спрашиваю, кто дал ему мой телефонный номер или рассказал о нашей точке. Дальше мы перебираем общих знакомых, узнаем об этом человеке и потом уже принимаем решение, брать его в игру или нет.
– Есть те, кого вы не пускаете ни при каких обстоятельствах – даже при наличии хороших рекомендаций от общих знакомых?
– Да, конечно. Не пускаем тех, кто в каком-либо заведении уже вел себя неподобающе – ударил крупье, например. Но для первого раза достаточно хорошего отзыва со стороны общих знакомых. Если таковых нет – мы просто не говорим адрес и вешаем трубку.
– У нас в городе, вообще, много подпольных игорных заведений?
– Штук десять-пятнадцать. Владельцы у них, как правило, одни и те же, но они постоянно меняют площадки из соображений безопасности. Дорогие игры зачастую крышуются, маленькие – не обязательно.
– Что такое «дорогая игра»?
– Та, в которой блайнд (минимальная обязательная ставка. – Вс. В.) от 100–200 рублей, а плата за вход – от двадцати тысяч. Эта сумма – тот минимум, который необходим клиенту для начала игры; эти деньги игрок меняет у администратора на определенное количество фишек. Если посетитель в первой же игре теряет все деньги, для продолжения ему придется докупать фишки за дополнительные деньги. Поэтому взять в долг нельзя: без денег не будет и фишек, без которых нельзя сесть за стол.
В нашем заведении блайнд от 25 до 50 рублей и три тысячи за вход. Максимальная ставка безлимитна. Пять процентов от каждого банка идут заведению. На такой дешевой игре, как у нас, люди, бывает, проигрывают по сто или двести тысяч рублей за вечер. На прошлых выходных, например, один из наших гостей проиграл 250 тысяч. А в дорогих заведениях, где обязательная ставка доходит до 400 рублей, игрок может потерять от миллиона до двух за вечер.
– Кто ваши клиенты: мужчины, женщины, старые, молодые?
– В основном мужики – те, кому за тридцать и у кого есть лишние деньги, чтобы проиграться. То есть зарабатывают они минимум тысяч по 150 в месяц. Из-за того что днем они работают, игры начинаются поздним вечером и могут продолжаться до самого утра.
Есть еще регуляры – те, кто зарабатывают игрой и циркулируют по всем игорным точкам. Чаще всего их можно встретить там, где люди хуже играют. Лучшая ситуация для регуляра – это «пьяная игра».
– Сколько человек входит в группу постоянных клиентов?
– Не очень много, игроков пять. Но это те, кто приходит каждый день. У нас два покерных стола, за каждым помещается по десять человек.
– В фильмах про гангстеров показывают, как ведут себя проигравшиеся: они ругаются матом, лезут в драку – в общем, неадекватны.
– Это случается очень редко, по крайней мере, в нашем заведении такого случая ни разу не было. Обычно так себя ведут кавказцы или участники дорогой игры; после инцидента их просто выводят и никогда больше не пускают за стол. Вообще, то, что в кино показывают, это ерунда полная: настоящая игра крутится вокруг трезвого математического расчета и умения вычислить «руку» (полная раздача. – Вс. В.) противника. На крупный блеф никто практически не идет.
– Ваши клиенты боятся, что их поймают за игрой?
– Нет, потому что в случае налета ментов им ничто не грозит. Максимум – это ночь в участке. Поскольку полиция забирает у заведения всю кассу, сразу же компенсировать игрокам потери не получается. Как правило, убытки посетителей возмещаются во время следующей игры.
– А что угрожает крупье и другим сотрудникам?
– Худшее – условный срок. Но обычно ничего, после налета заведение пытается откупиться, и сумма такого «штрафа» для дешевой игры достигает полумиллиона.
– Какова средняя прибыль вашей точки?
– Если играет только один стол, в месяц выходит 750 тысяч. С двумя, соответственно, полтора миллиона. Но это минимум, обычно бывает больше.
– В вашем заведении случались налеты полиции?
– У нас – нет, но по городу они случаются постоянно. В центре, например, есть заведение, которое уже второй год работает на одном месте, и за эти два года – ни одного налета.
– Там, наверное, и деньги другие, чем на окраинах.
– Это не зависит от географии. Где проходит самая дорогая игра, непосвященным узнать практически невозможно. А одна из самых дорогих проводится на юге города. Я был там однажды – медийных лиц не встретил. Среди игроков были пожилые люди за шестьдесят, большая часть которых – приезжие.
– Как происходит налет? Полицейские делают «контрольную закупку», то есть под видом обычных клиентов проводят пробную игру, а потом всех арестовывают?
– Могут и так. А могут взломать дверь и влететь в помещение с автоматами. Бывают ведь налеты не только со стороны ментов, но и со стороны бандитов. Полтора-два месяца назад я играл в одном месте в центре города. Спрашиваю тамошнего администратора: «Кто сегодня будет?» Он говорит: «Да вот какие-то новенькие должны прийти». Через какое-то время смотрю – администратор пошел дверь открывать. Потом слышу со стороны дверей очень громкий звук, как будто холодильник упал. Поворачиваюсь, а там стоят три чеченца и стреляют в потолок из пистолетов. Положили всех на пол, кого-то избили. Забрали все деньги, телефоны и другие ценные вещи. Два раза такая тема была.
То заведение было очень халатным с точки зрения безопасности. Игры проходили в подвальном помещении с лестницей вниз, которая была очень короткой. Стояла всего одна камера, и когда администратор посмотрел на экран, увидел там одного человека. Подумал: «Ну, один и один – ничего страшного». Открыл дверь, а из «мертвой зоны» выбегают еще двое.
У нас, например, стоят четыре камеры и две двери. Поэтому ничего подобного с нами не случится.
– И заведение компенсировало вам как игроку все потери?
– Нам выплатили только те деньги, которые по фишкам были на столе. Телефоны и другие пропавшие вещи никто никому не возместил. У меня тогда сумку забрали за сто тысяч со всеми документами и телефоном. А от точки я получил только те десять тысяч, с которыми в тот момент играл.
– С другими заведениями сотрудничаете – обмениваетесь опытом?
– До недавнего времени я сам постоянно играл и много с кем познакомился, поэтому иногда общаемся – совместные турниры проводим, например. Другим владельцам – от двадцати пяти до сорока. Когда я решил открыть свое заведение, никто не был против: в нашем районе по соседству нет ни одной точки, поэтому серьезной конкуренции я никому не создал. Катушки стараются поддерживать друг с другом хорошие отношения, и когда случилась эта история с чеченцами, хозяин пострадавшей точки сообщил об этой истории остальным, чтобы они были наготове.
Кстати, после той истории, я обсудил ее с одним ментом, который сказал: этот налет – способ устранения конкурентов, поскольку ни один владелец игорного заведения не любит связываться с полицией. Между прочим, этот мент сам постоянно со мной играл.
– Почему вы решили выбрать именно такой бизнес? Все-таки риск большой.
– В одной из точек я познакомился с администратором, у которого была своя база клиентов. Потом нашелся человек, готовый вложить в наше предприятие деньги. Я ничего не вложил, только нашел одного и второго – базу и деньги – и предложил открыть заведение на троих. Прибыль делим поровну, но пока у нас получается только окупать вложенные деньги.
Играть, конечно, безопаснее, но когда есть свое дело, есть и стабильный доход. Это получаются легкие деньги, которые добываются с большим трудом. Мы до сих пор пытаемся обрубить концы – договор на аренду помещения у нас оформлен на левый паспорт. Пока мы окупаем вложенные деньги. Для большинства держателей таких заведений это временная тема, не более чем возможность быстро заработать хорошие деньги за относительно короткий срок. Даже для одного моего знакомого, который держит несколько точек, одна из которых с дорогой игрой, это не более чем временный заработок. Он платит полиции за крышу, с этим у него все нормально.
– Если у вас полицейские играют, значит, и на вашей точке все схвачено?
– На дешевой игре, как правило, если и играют полицейские, то это полные лохи – в основном гаишники. Такие менты, кстати, наименее опасны, потому что им первым будет невыгодно закрытие очередной точки рядом с их домом. По сути, платить надо только участковому, чтобы он предупреждал, когда будет налет, – это вопрос 150 тысяч в месяц. И менять площадки. Один мой знакомый говорит, что двух с половиной миллионов в месяц достаточно, чтобы забыть о налетах со стороны полиции вообще.
Правоохранители много про что знают, поскольку круг знающих об игре постоянно расширяется: для организации дешевой игры в базе должно быть минимум триста имен. Кроме того, многие полицейские сами любят поиграть, так что о нужных местах знают.
Дешевую игру с небольшой кассой никому взламывать неинтересно. Был однажды такой случай. На Васильевском острове по соседству располагались дорогая игра и дешевая. На дешевое заведение совершили налет, и когда полицейские вскрыли кассу, они так и сказали администратору: «Извините, мы, кажется, адресом ошиблись». Но точку все равно закрыли.
– Почему клиенты идут к вам, а не едут играть в Финляндию или в три игорные зоны в России?
– Ехать далеко. Да и в этих трех зонах играть практически невозможно – я когда там был, ни в одном казино даже пива не нашел.
– Имело ли смысл, на ваш взгляд, запрещать казино в России?
– Этот закон – полный бред. Государство получало бы больше денег, если бы все игорные заведения (при их-то доходах) облагались налогом. А так – никаких налогов плюс гигантские траты на борьбу с подпольными клубами.
Комментарий
«Город 812» поинтересовался у источника в правоохранительных органах, как идет борьба с игорными заведениями:
– Если что и выявляется, то это в основном точки с игровыми автоматами. Происходит это так: на место приходит сотрудник БЭПа и составляет заявку, после чего приезжает участковый и начинает разбирательство. Из самих автоматов изымается только игровая плата – единственное, что представляет интерес.
На организатора выйти практически невозможно – автоматы регистрируются на левых людей, а сама точка после ее вскрытия через 2–3 недели открывается в другом месте. Сама статья тоже не очень популярна: УБЭП больше интересуют махинации крупных компаний, чем игорные заведения. Сами понимаете, разработка убойного дела или налоговых преступлений интереснее, чем кража мобильного телефона.
За те четыре года, что я работаю, никто ни одного покерного места или заведения с рулеткой ни разу не выявил. Максимум – игровые автоматы проскакивают раз в 2–4 месяца.
Всеволод Воронов
