Когда мы только переехали в Мюнхен, а было это 2,5 года назад, купить условно-русские продукты можно было только в одном из пяти русских магазинов.
Это такие смешные, обычно узкие и тесные лавочки, которые словно специально организованы так, чтобы вызвать у входящего ностальгию. Больше всего они напоминают сельпо: тот же принцип хаотичной раскладки продуктов, при которой мыло соседствует с макаронами; те же продавцы, которые в каждом входящем покупателе видят своего старого приятеля. В этих магазинах можно купить гречу, сало, липкий кагор, соленые огурцы, творог, бальзам «Звездочка» и книги Дарьи Донцовой. Строго говоря, продуктов именно российского производства в таких лавках практически не бывает. Обычно товар поступает из Польши или Литвы. Очень часто попадаются продукты из Германии. Но покупателей это, естественно, не останавливает. И хотя все мы привыкли закупаться в больших супермаркетах, мы вынуждены были ездить в эти неудобно расположенные лавки, у которых практически невозможно припарковаться.
Но недавно что-то произошло. Почти во всех сетевых супермаркетах появились полки с русскими товарами. Если говорить про этнические продукты, то на момент нашего приезда в Мюнхен, в супермаркетах можно было найти разве что что-то азиатское. И то, думаю, только потому, что соевый соус и стеклянная лапша уже давно стали более чем привычными для немцев – как, скажем, итальянские специалитеты. А вот греча (обычная, не зеленая с пометкой «био»), шпроты, сгущенка и «завтрак туриста» на полке в супермаркете у дома стали для меня большой неожиданностью.
Это случилось вдруг и сразу повсеместно. Более того, супермаркеты расширили свой ассортимент до традиционных молдавских, польских, македонских, индийских и греческих продуктов. Свидетельствовать это может только об одном: приезжих стало так много, что их собственные сообщества перестали справляться с обеспечением людей привычной едой. И сетевые магазины мгновенно отреагировали на возросший спрос.
Кстати, связано это может быть еще и с тем, что многими супермаркетами руководят иностранцы. Я знаю русскую барышню, ставшую директором крупного продуктового магазина. Многими «суперами» управляют выходцы из бывшей Югославии. А уж итальянец у руля целой сети супермаркетов вообще никого не удивит.
И все же, несмотря на то что это очень удобно – покупать ностальгические товары в супермаркете, – я все равно люблю эти мелкие лавочки, где продавцы общаются с тобой как с давно потерянным и внезапно нашедшимся родственником. Все милые светские разговорчики, в которые ты оказываешься втянутым в этих лавках, очень западают в душу.
У меня, к примеру, есть такой знакомый Огги. Ему семьдесят пять, он сикх в огромном тюрбане, и он держит лавку индийских продуктов в одном из кривых переулков у Центрального вокзала. Обычно мы с ним выкуриваем по сигаретке, обмениваемся новостями, а потом я покупаю какой-нибудь загадочный фрукт. Как-то раз я взяла манго, но Огги остановил меня у кассы. «Приходи во вторник. Вторник – день манго. А то, что ты взяла, это не манго, это тьфу».
Или вот есть магазин с музыкальным названием «Верди-маркет». Его держат турки. Когда вы попадаете внутрь, вам кажется, что все друг на друга орут. Голоса звучат очень угрожающе, хотя на самом деле продавцы так общаются. Правда, бывают и исключения. В «Верди» продают отличную баранину, и каждый покупатель проходит через настоящий экзамен, объясняя продавцу, что именно он собирается приготовить и почему ему требуется именно этот отруб. И вот однажды я видела, как здоровенный мясник, размахивая топором, отчитывал робкую немецкую женщину. «Что ты будешь делать с целой ногой, вот скажи мне, а? Ты будешь срезать с нее жир? Ну, конечно, будешь. Но так никто не делает. Жир в ноге – это ее суть!» Его пламенная речь прервалась сама собой, как только он увидел маленького мальчика, выглядывавшего из-за спины покупательницы. И в то же мгновение этот огр перешел на воркующий шепот и передал смущенному подростку секрет мастерства обращения с бараньей ногой.
Или в том же «Верди» в очереди к кассе на меня напал древний турецкий дед. «Вот для чего тебе столько сумаха, скажи на милость?» – «Для баранины». – «Да кто ж приправляет баранину сумахом?! Вот ты, ты знаешь кто?» – «Нет». – «Я!»
В русском магазине «Одесса» всегда многолюдно и тесно. Туда редко забредают немцы, потому что они просто не знают, что со всем этим делать. Но если они все-таки там оказываются, их в первую очередь интересуют молочные продукты. В обычных местных супермаркетах большая часть «молочки» обезжиренная, и то, что называется здесь кефиром, никакого отношения к кефиру не имеет. Творога и сметаны просто нет. Я уж молчу про ряженку. И те немногие немцы, которым свойственно любопытство к чужой еде (я серьезно, здесь таких очень мало), сначала бросаются к прилавку с молоком и прочим.
Но один раз я видела дяденьку, который держал в одной руке огромный пакет сушек, а в другой – огромный же пакет семечек. Судя по его задумчивому виду, он не очень понимал, что со всем этим делать, но был решительно настроен попробовать. «Дорогой герр, – интимно просвистел ему продавец. – Возьмите еще крымский портвейн, он сегодня очень свежий». «Если им не сказать про свежесть (это уже мне и по-русски), ни за что не возьмут».
В больших супермаркетах ты оказываешься всего этого лишен. И если вам захочется оценить и прочувствовать все этническое разнообразие Мюнхена, идите в эти лавки. Только в них люди общаются друг с другом безо всякой скованности, потому что чувствуют себя там своими.
Катя Щербакова, Мюнхен
