Восхождение Владимира Путина на вершины федеральной власти началось с поражения Анатолия Собчака на выборах губернатора Петербурга 1996 года. Если бы Собчак выиграл, Путин остался при нем вице-губернатором, не уехал бы в Москву в поисках работы и всё, может, пошло бы у нас не так.
Вообще, выборы 22-летней давности – когда Ельцин победил Зюганова, а Собчак проиграл Яковлеву – остаются одними из самых интригующих в истории России. На самом ли деле Зюганов проиграл? Мог ли Собчак выиграть? И в итоге – могло ли все в стране пойти не так, как пошло?
Сергей Цыпляев, в 1996 году полномочный представитель президента РФ в Санкт-Петербурге, рассказал «Городу 812» о событиях, участником которых он был.
– Вы считаете, что Собчак проиграл, потому что неправильно выбрал время для своих выборов?
– 1996 год – это президентские выборы и выборы губернатора Петербурга. В 1991 году они проходили в один день, и поэтому казалось, что в 1996 году будет так же. Однако Ельцин категорически не хотел совмещения своих выборов с выборами в регионах, поскольку было ясно, что местные проблемы и конфликты будут переноситься на действующего президента. А Собчак бился насмерть, он хотел, чтобы выборы прошли 12 июня вместе с президентскими или в крайнем случае были передвинуты на более ранний срок.
Я с Собчаком разговаривал на эту тему: Говорил: «Анатолий Александрович, давайте выберем президента, после этого ваше избрание пройдет очень легко». И на самом деле так бы и было. После того как Ельцин победил, настроения в обществе поменялись. Но Собчак ответил мне просто и прямо: «Я не верю, что выиграет Ельцин, я считаю, что выиграет Зюганов, а Зюганов мне переизбраться не даст». Поэтому Собчак хотел провести свои выборы, до того как Зюганов окажется президентом.
Во-первых, расчет Собчака оказался неверным – Зюганов не стал президентом. Во-вторых, наивно было думать, что Зюганов будет свято чтить легитимность избранных губернаторов.
– Ну, не только Собчак думал, что Ельцин проиграет.
– Да, это было довольно распространенное в элитах мнение – что Ельцин не выиграет. Действительно, рейтинги у Ельцина были очень тяжелые, в Давосе проходили уже смотрины Зюганова, многие предприниматели приценивались к нему: может, всё не так и плохо.
– И как Собчаку удалось все-таки убедить Ельцина, что его выборы надо провести не после президентских, а до них?
– Собчак ездил в Москву, вел много переговоров в администрации президента, вел активную публичную кампанию. В итоге было принято решение перенести выборы в Петербурге вперед. Ельцин своим указом разрешил провести их 19 мая. И в итоге Собчак принял на себя первый удар волны недовольства.
– А как Ельцин относился к Собчаку?
– В 1992 году я был назначен представителем президента в Петербурге. Меня пригласил Ельцин, была личная встреча. Ельцин был без пиджака, в рубашке, встал со своего места, когда я вошел в кабинет. Он, кстати, всегда обращался на «вы», никакого партийного тыканья, и никогда не ругался матом. Разговор состоял приблизительно в следующем: «Вот, – говорил Ельцин, – Анатолий Собчак, он мэр, уважаемый человек. Он народный депутат СССР – вы народный депутат СССР. Он доктор наук, ученый – вы кандидат наук, ученый». То есть как бы паритет. «Постарайтесь быть для него добрым помощником, советчиком». Если перевести на простой язык: не надо нам конфликтов и скандалов в Петербурге. Конфликты между губернатором и полпредом «Кто здесь главный?» постоянно вспыхивали в регионах. А последняя фраза в разговоре была такая: «С Собчаком надо считаться». Потом Ельцин сделал паузу и сказал, пожимая мне руку: «Пока».
Ельцин считался с Собчаком, но было понятно, что они люди из разного теста.
– А откуда в 1996-м взялся Владимир Яковлев в качестве главного конкурента Собчака?
– По вопросу Собчака политическая элита страны раскололась фактически пополам. Одна часть считала, что выборы должен выиграть только Собчак. Другая часть говорила: ни в коем случае. Была условно «партия Собчака» – это Черномырдин, Чубайс, Яров, Илюшин и другие. И была партия «только не Собчак» – это Коржаков, Барсуков, Сосковец и прочие. Я общался по этому поводу и с Яровым, и с Сосковцом. Помню, я поехал к Сосковцу, он был вице-премьером, решать проблему «Метростроя», который в очередной раз остановился из-за отсутствия денег. И я поехал просить кредит для «Метростроя». Приехал, дошел до Сосковца, кредит дали. Время было уникальное – такие вещи, как выделение кредита, делались просто даром. Даже мысли не возникало, что с этого кредита надо что-то получить. И потом разговор с Сосковцом перешел на Собчака. Сосковец сложил пальцы, типа крест, то есть «Дед определился» – никакого Собчака не будет.
После этого я пошел говорить с другой партией, и они говорили обратное: Ельцин определился, и это только Собчак. В общем, было понятно, что раскол идет до самого верха. Понятно, что Ельцин очень сложно относился к Собчаку, не то чтобы он воспринимал его как конкурента, просто у них были разные типажи. И когда Собчак приезжал и рассказывал, как он повстречался с Борисом Николаевичем и как он ему объяснил вот это и посоветовал вот то, сказал, что вот там-то Ельцин сделал неправильно, я представлял, как Ельцин это все слушал и медленно наливался яростью. То есть восторга от Собчака у Ельцина, конечно, не было. Но Ельцин тогда, в 1996-м, встал над схваткой. И дальше события развивались совершенно независимо.
В Петербург приехал Чубайс, тогда он был главой администрации президента, и сказал мне: «Собчак занимается своими выборами и не занимается президентскими выборами, а вы как представитель президента не занимаетесь выборами губернатора и занимаетесь президентскими». Во всех регионах неформальное курирование процесса выборов осуществляли губернаторы, а Петербург стал фактически единственным субъектом федерации, где эта работа по выборам президента была возложена на полпреда.
И вот в Петербурге на губернаторских выборах началась эта война «алой и белой роз», уходящая на федеральный уровень. На первом этапе команде Яковлева нужно было не допустить Болдырева. Они эту задачу решили. А второй тур уже был схваткой между Собчаком и Яковлевым. Перед вторым туром я сказал Собчаку, что ключевым моментом будут дебаты и к ним надо очень серьезно готовиться. Он ответил: «Конечно, дебаты мы выиграем». Он был уверен в себе и особо не готовился. В день дебатов принимал итальянскую делегацию, а потом встал и поехал на дебаты. А дебаты требуют концентрации, здоровья и энергии. Этого у Собчака не было – к их концу он выглядел совершенно усталым, вычерпанным человеком. Конечно, Анатолий Александрович был шикарным полемистом, но он уже длительное время выступал только с монологами, заканчивающимися аплодисментами. Была избрана безнадежная стратегия – разбить врага на чужой территории и доказать, что Яковлев плохой хозяйственник. Если это так, то зачем ты его назначил своим замом? Сражение на чужом поле дало преимущество Яковлеву, он демонстрировал, что лучше и детальнее владеет материалом.
Отдельная история – взаимоотношения с военными, которые весьма решительно не поддержали Собчака. Часто конфликты с ними возникали на ровном месте. На встрече выступает Собчак и говорит, что он бы хотел, чтобы наша страна гордилась не военными победами, а иными достижениями. Ну скажи, что не только тем, но и этим. Но нет – желание высказаться красиво приводило к тому, что появлялись обиженные.
Или такой сюжет. Провожали Ельцина в аэропорту. После этого сидели в зале приемов, немножко выпивали, собрался узкий круг, и Собчак говорит: «Я с Ельциным договорился, вдоль трассы Москва – Петербург мы строим заправки, мотели, фермерские хозяйства и туда расселим отставных военных». И Сергей Селезнев, командующий Ленинградским военным округом, интеллигентнейший человек, подходит ко мне и говорит: «Я больше не могу это слышать. Меня уже офицеры замучили вопросами, почему Собчак хочет нас выселить на 101-й километр».
– Как Ельцин отреагировал на проигрыш Собчака?
– Я разговаривал с помощниками президента, Ельцин после доклада об итогах выборов в Санкт-Петербурге сказал: «Я правильно сделал, что не стал в это вмешиваться». Это еще раз показывает, что не было «федерального заговора» и игра в Петербурге была достаточно честная.
– А на президентских выборах? Только что бывший министр внутренних дел Анатолий Куликов заявил, что в итоговых бюллетенях просто цифры за Ельцина и за Зюганова поменяли местами.
– Хотелось бы понять, как Куликов себе это представляет. У нас в Петербурге это было просто невозможно. Мы к Городской избирательной комиссии вообще не подходили, как бы сейчас ни трудно было это себе представить. Мы отправили туда своего наблюдателя с наказом: «Сиди там и рассказывай нам, что происходит». Я считаю, что голосование было довольно честное. Видно, что Ельцин побеждал в крупных городах, а на периферии побеждал Зюганов. Плюс был еще «красный пояс» – там-то как можно было чего-то в пользу Ельцина подтасовать, если весь административный ресурс был в руках у коммунистов? Конечно, ни в какие ворота не лезли результаты голосования на Кавказе, но в основном страна прошла те выборы с минимальными фальсификациями.
– После проигрыша Собчака первым, кто уехал в Москву, был Владимир Путин…
– Сначала была инаугурация Яковлева. С одной стороны, Собчак проявил слабость и не пошел на нее. С другой – это было, конечно, тяжелое зрелище. Сидело все правительство Собчака, им было трудно вдвойне – переживать поражение и присутствовать при чествовании победителя. Зал и выступающие вели себя в нашей излюбленной манере – «пляски на костях проигравшего». Атмосфера была чуть ли не праздника, которую лучше всего выразил губернатор Ленинградской области Александр Беляков. Он вышел на трибуну и начал свое выступление со слов: «Мы столько времени ждали этого дня». Зал аплодировал. Вообще, это наша проблема, мы постоянно топчем всех наших предыдущих руководителей. Но будьте уверены, вы получите ровно то же самое, когда уйдете. И Яковлев тоже получил, испил горькую чашу.
– Так кто принял решение забрать Путина в Москву?
– Дальше встал вопрос о трудоустройстве Путина. Есть разные легенды, кто этим занимался. Но я четко знаю, кто, поскольку это происходило при мне. Этим занимался Алексей Алексеевич Большаков. Тогда вице-премьер правительства. И вот картина: кабинет губернатора, нас трое. Большаков, Яковлев и я. Это между выборами – губернаторскими и президентскими – происходит. Большаков говорит с Москвой по правительственной связи и затем просит Яковлева немного подержать Владимира Владимировича на должности в Смольном – в течение месяца. Но что Яковлев говорит: «Владимир Владимирович должен покинуть администрацию Петербурга в течение пяти дней». Большаков настаивает: «Ну, вы понимаете, сейчас место освободится. Давайте подержим человека еще месяц». Яковлев весь краснеет и сжимает кулаки: «Я сказал – пять дней!» Большаков разводит руками: «Ну, что делать».
– А почему именно по отношению к Путину у Яковлева была такая суровость, а не к Кудрину или Маневичу?
– Потому что было понятно, что правая рука Собчака – это Путин. Когда уезжал Собчак, то на хозяйстве чаще всего оставался Путин. Остальные были в большей степени специалистами: Кудрин – специалист по финансам, Козак – по юридическим делам, Маневич – по имущественным вопросам. Многих из них Яковлев просил остаться. Но для него Путин был продолжением Собчака.
Таким образом, тогда, в 1996-м, произошли два судьбоносных для страны решения. Первое – выборы Собчака прошли до, а не после выборов Ельцина. Второе – категорическое нежелание Яковлева видеть Путина в каком-либо качестве в Петербурге. Вот из каких случайных событий складывается траектория движения государства.
Сергей Балуев
