Евгений Понасенков о Наполеоне, Украине, доходах и нарциссизме.
Евгения Понасенкова противники называют нарциссом и провокатором (в том числе потому, что он постоянный участник политических ток-шоу на НТВ, где выступает в роли оппозиционера). Но есть и симпатизанты. Они говорят, что в свои 36 лет он снискал известность как режиссер, актер, телеведущий, оперный певец, ученый, автор капитальных трудов по истории наполеоновских войн (он выпустил книгу «Первая научная история войны 1812 года», в которой сообщил, что в войне 1812 года виновата Россия). «Городу 812» Евгений Понасенков рассказал, на что живет и что о России думает.
– Какая из ваших многочисленных деятельностей приносит основной доход?
– Подобный вопрос я слышу всю свою сознательную жизнь. С 20–22 лет я одновременно занимаюсь и историей, и режиссурой, и пением, выступаю как политолог и телеведущий. Очень сложно объяснить простым людям, что это настолько все соедино и связано, что одно помогает другому. Я бы никогда не был таким историком и не смог бы совершать научные открытия, если бы не понимал, что такое режиссура, драматургия. Я также хорошо разбираюсь в специализированной научной литературе других дисциплин. Чтобы понять, что движет двуногими приматами, по неосторожному определению Карла Линнея – Homo sapiens, я изучал нейрофизиологию, палеонтологию и биологию.
Если бы я не был певцом, тенором, то у меня не было бы финансовых возможностей, чтобы выиграть на аукционах исторические документы и артефакты. Впоследствии они были опубликованы в моей книге «Первая научная история войны 1812 года». Если бы я сам не пел, то как режиссер не мог бы так хорошо понимать оперных артистов во время постановки спектаклей. Именно поэтому великая Елена Образцова пригласила меня режиссировать свое 70-летие в Большом театре.
Поэтому мои профессиональные навыки сложно разделить. Возможно, я скажу нарциссично, но в мировой истории это такой первый случай, и людям сложно принимать мои таланты как данность, всё впервые сложно понять – легче завидовать. Тем более есть большая проблема – я еще не умер.
– А если б умерли?
– Тогда людишкам все легче, так как мертвый гений – это признанный гений. Мертвый гений – это человек, которого легко любить и жалеть. Зависть двигает людьми, коллективами, странами. Как это возможно – иметь одновременно такие таланты? Но есть факты, я все это делаю, я создаю, а кто мне завидует – ничего не делают, ничего не могут создать!
– Последняя ваша роль в кино датируется 2014 годом – вы появились в кадре в форме офицера вермахта. Кстати, костюм смотрелся органично. Не снимают вас с тех пор?
– Спасибо за комплимент про униформу – пожалуйста, оставьте это в интервью. Действительно, я снимаюсь редко. Это меня не слишком огорчает, так как эпоха настоящего киноискусства фактически закончилась, причем во всем мире – не только у нас. Кинематограф заменяют мультики, не люди, а компьютерная дурь. Что было важно в эпоху великих Висконти, Антониони, Рене Клера и Эйзенштейна, сейчас выцвело и подменено. Компьютерная графика заменяет актерскую игру, и актеры не воплощают образ, а выполняют задачу продюсера для продажи товара.
Теперь кино снимают из расчета на массовую аудиторию, по маркетинговым исследованиям. Такие фильмы выхолащивают, дебилизируют публику и уничтожает кино как вид искусства полностью.
– Ваша позиция по Украине, которая расходится с позицией большинства россиян, сказывается на работе? Насколько упал ваш доход?
– Моя позиция не расходится с большинством, так как в России большинства не существует. Большинство назначается, и его «позиция» объявляется, навязывается с телеэкранов. Вот в СССР все СМИ объявили, что большинство верит в коммунизм, не верит в бога и обожает Сталина. Затем объявили, что мы не строим коммунизм, но верим в бога и не обожаем Сталина. Теперь в прессе временно выясняется, что Сталин не так страшен, Путин хоть и блеклая тень Сталина, но это тоже неплохо.
Повторюсь: никакого «большинства» и «общества» в России не существует. Народа в России нет, есть население. Большинство населения ничего не думает, но ему сообщают, во что надо тупо временно верить.
Отвечая на ваш вопрос про доходы – сказывается отрицательно. Кто не прогибается под авторитарной пропагандой государства, тот объявляется врагом. С 2014 года я в черных списках и у меня фактически существует запрет на любую профессию: как в поганом совке. Это случилось, когда я не поддержал агрессивную позицию местного правительства по отношению к Украине: так как я прекрасно знал, к чему это приведет, – к войне, международной изоляции, экономическому кризису. В тот же год сорвались все мои театральные постановки, начиная с Большого театра.
При этом все директора, ректоры вузов, режиссеры, деканы факультетов постоянно выражают мне уважение и почтение, демонстрируя невероятную любовь «Ремарка к Марлен Дитрих». Все происходит кулуарно и сопровождается фразой: «Подождем, как только все закончится, вы первый, кого мы пригласим».
Единственное исключение – это мой коллега, известный историк, который много лет возглавлял Институт российской истории РАН, – Андрей Сахаров: он последовательно приглашает меня на все важнейшие заседания ученого совета РАН. Эта его позиция заслуживает самого большого уважения.
Теперь основные заработки – это мои личные проекты, когда я читаю лекции не как постоянный педагог, а просто продаются билеты на публичные лекции-концерты. Я приношу рукопись в издательство – и выходит книга. Я пою оперные арии, неаполитанские песни: кому интересно послушать – приходите. Если перекроют издательство и большие концертные площадки, то без работы не останусь. Я знаю репертуар Александра Вертинского. Буду петь Вертинского в парижском ресторане – как в 1920-е.
Если в относительных цифрах, то мой доход упал примерно на 85%. Это тяжело, но это был мой осознанный выбор. Наверное, я не стал бы идти на этот ад, если бы не одно обстоятельство. И это не политическая позиция: я не хочу, чтобы на моих руках была кровь. Те, кто прогибается под режимом, на их руках кровь в прямом смысле этого слова. Именно в прямом, раз они поддерживают тех, кто устраивает мясорубку.
– Если вы в черном списке, то на каких условиях ходите на эфиры НТВ?
– Я «сверху» запрещен на 1 и 2 канале. Меня зовет только НТВ, которое вынуждено добирать к бюджету Кремля рекламные деньги, так как оно не на полном финансировании. Таким образом, мы пользуемся друг другом. Я привлекаю внимание к своим научным трудам, а они на мне делают высокий рейтинг.
Условия – это театр, цирк и маскарад. С перерывом в 3–5 месяцев 1–2 раза в месяц меня приглашают в эфир. Редакторы умоляют ничего крамольного не говорить в кадре, потому что у них «дети от разных жен и ипотека». Я не сдерживаюсь и говорю то, что считаю нужным, после это редактор и ведущий наказываются, вплоть до увольнения.
Я хожу только на прямой эфир, так как иначе вырезают под 80%. Но вы должны понимать, что режиссура на НТВ, даже в прямом эфире, настолько виртуозно подлая, что человеку просто не дают ничего сказать. На первых словах гостя ведущий сразу его перебивает и моментально автоматом режиссер включает «шум зала». Но благодаря тому, что я не только историк, но и режиссер, актер, тенор и политолог, я их всегда блестящим образом переигрываю.
– Сколько вы смогли заработать на книге «Первая научная история войны 1812 года»?
– С декабря 2017 года выходили два переиздания и продано в общей сложности почти 24 тысячи экземпляров книги, в которой 864 страницы мелкого шрифта. Это абсолютный рекорд, бестселлер в научной литературе всех дисциплин.
В электронном виде книга не продается принципиально, так как моя книга – предмет комплексный. Для изучения и понимания важно делать отметки, ощущать вес, рассматривать иллюстрации, ощущать энергию и перелистывать именно как классическую книгу.
– В книге вы критикуете Александра I и Кутузова, а Наполеона реабилитируете. Это безобидно, так как в живых нет ветеранов войны 1812 года. Но вы планируете исследовать Вторую мировую – это другое дело.
– Подлинные ветераны войну ненавидят. Если вы по ТВ или на улице 9 мая видите плохо выглядящее существо, которое с радостью рассказывает о войне, то это лжец, подлец или человек уже не в своем уме. Радоваться кровище, грязи, гнили, гангрене, предательству и стрельбе в спину невозможно. Подлинные ветераны войну не обеляют.
К чему далеко ходить: мой дед – Евгений Николаевич Трунов – ему 97 лет, он жив, дошел до Берлина, командовал артиллерийской батареей. Он войну не любит вспоминать. Говорит о страшной катастрофе, когда гибли люди ежедневно и часто бессмысленно.
Моя задача – объяснить подлинные причины конфликта, как это развивалось и почему важно не допустить подобное вновь. Когда безумные животные говорят: «Можем повторить», то, по моему мнению, за эту фразу надо судить и сажать как за экстремизм.
– И сколько лет вы себе даете на изучение Второй мировой?
– Над книгой по 1812 году я работал всю жизнь – с 9 лет. Чтобы создать капитальный труд, надо для начала прочитать все, что написано до тебя, несколько десятков тысяч первоисточников, сотни томов документов европейских стран, более 20 архивов.
Я этим занимался со школы, со времени, когда большинство мается дурью, затем алкоголизирует в институте. Я трудился 26 лет. Над новой книгой, с учетом опыта и развития технологий, работа будет продолжаться, вероятно, 3 года и более. Будет охвачен период с начала 1930-х до истории немецких пленных, идеологизации и мифологизации войны. Не подробное никчемное описание всех перебежек солдат, но самые важные вопросы по сути: как случилось, как развивалось, кто в чем виноват. Кто и кем был на самом деле и каковы истинные результаты произошедшего.
– Вы, кстати, сами одеваетесь или с помощью консультантов? В России покупаете одежду?
– Одеваюсь сам, одежду я покупаю в Италии или во Франции, все, вплоть до нижнего белья. В России покупаю реже и только определенных брендов из тех же стран. Как говорил Карл Клаузевиц: внешняя политика – это продолжение внутренней, только другими средствами. Так вот, моя одежда – это продолжение внутренней жизни, только другими средствами. Моя цель – эстетизировать пространство разными способами: научно, режиссерски, актерски и разнообразными нарядами.
Любимые бренды – это аристократические итальянские и французские небольшие ателье. Что касается распродаж, то напишите, что Понасенков всю жизнь страдает – и вынужден покупать одежду в первые дни поступления новой коллекции. Мой рост – метр девяносто, руки-ноги и стопы длинные, найти нужные размеры невероятно сложно. Фирмы работают на убогих обрубков, на серую массу уродливых «лилипутов». Если ничего не выхватываю в первые дни продажи, то потом искать бесполезно.
– А что с Россией будет в ближайшие 10 лет, знаете?
– Надежда есть всегда, вопрос – на что? Самое печальное, что страна движется к развалу по сценарию СССР. Я давно сформулировал концепцию: СССР недоразвалился, и грядет более тяжелая форма распада, так как те, кто сейчас у власти, будут отстреливаться до последнего и удерживать разваливающуюся трухлявую империю. Ельцин этого не делал – поэтому не случилось крови, но кровь льется уже сейчас и будет продолжаться. В этом ужас нашего времени – и поэтому я не поддерживаю режим.
Георгий Карчик
