Поговорим про харассмент. Ужасная история приключилась в интернет-издании «Медуза». Рассказываю для тех, кто не знает.
Собрались сотрудники этого замечательного издания на корпоратив. И пьяный главный редактор , как выяснило внутреннее расследование, «прикоснулся к ягодице жены одного из сотрудников». Прикоснулся, сказал какую-то глупость и ушел.
Вообще говоря, «прикоснулся к ягодице» – звучит асексуально. Как будто к змее прикоснулся. Или к жабе. Или еще к какому-нибудь неприятному животному. (Заранее прошу прощения, если оскорбил чувства любителей змей, жаб и других неприятных животных.)
История с ягодицами, подвергнутыми прикосновению, на этом, разумеется, не закончилась. Муж пострадавшей рассказал обо всем на редколлегии. Главный редактор извинился перед мужем и женой, чьи ягодицы.
Но и на этом история не закончилась. Скандал разразился страшнейший. «Медуза», по словам генерального директора, «понимая важность случившегося», обо всем рассказала своим читателям. Которые – в отличие от меня – тоже, видимо, понимали важность случившегося.
Кроме того, «Медуза» собрала экстренный совет директоров. Поскольку для этого издания «человек и его права являются абсолютной ценностью».
Решали-решали и решили главного редактора не увольнять. И тогда уволился муж жены, к ягодицам которой прикоснулись. А потом и редактор.
Такая вот история. Высосанная из пальца, дотронувшегося до ягодиц.
Я, конечно, рад, что история вроде бы закончилась. И рад, что она закончилась именно так. Что пострадавшей стороной остался бедолага-муж. Потому что именно он выглядит самым убогим.
Жена оскорбилась и пожаловалась мужу. Это я понимаю. Главный редактор по пьяни схватил кого-то за задницу. Это я тоже понимаю. Хотя сам я настолько скромен, что даже по пьяни никогда не хватал женщин за задницу. Разве что за грудь.
Но мужа мне не понять. Ну прихватили твою жену за ягодицы – дай в морду. Или пригрози. Или – в конце концов – схвати за задницу жену того, кто схватил.
Много может быть вариантов. Но не выносить же этот вопрос на обсуждение редколлегии. Унижая и жену, и себя.
Если бы жаловалась жена, я бы понял. Но муж…
Пусть на меня обрушатся проклятия и обвинения, но я уверен, что мужчина должен оставаться мужчиной. И должен уметь постоять за себя. А тем более – за жену.
Ладно, хватит разводить пафос. Следует взглянуть на случившееся широко. Историко-философски и геополитически.
Вопли про харассмент – это не для нас. Это чуждые ценности, пришедшие с Запада. У нас другой менталитет, как говорят, когда нечего сказать. Но мне есть чего сказать.
Возьмем, к примеру, сказки. В западных сказках харассмент наказывается. Вот, скажем, Шарль Перро. Сказка про Красную Шапочку.
«Вошла девочка в домик, а Волк спрятался под одеяло и говорит:
— Положи-ка, внучка, пирожок на стол, горшочек на полку поставь, а сама приляг рядом со мной!»
Ничего себе заява! Приляг рядом со мной! Очевидное же сексуальное домогательство. Которое закончилось тем, что дровосеки убили Волка.
Но и Красная Шапочка в данном случае осуждается. Она не подала на Волка в суд, а пустилась с ним в разговоры. Причем не вполне политкорректные. Красная Шапочка стала обсуждать разные части тела Волка. Почему, мол, у него такие большие руки, уши, зубы.
А Волк, может, боялся, что после больших зубов и ушей разговор дойдет до чего-то, что у него маленькое. И его осмеют на весь лес.
Очень поучительная сказка. Но еще поучительней посмотреть на их «Снежную королеву» и нашу «Царевну-лягушку».
У них Герда видит заколдованного Кая. И что она делает? Она плачет. И слезами растапливает лед.
А у нас Иван-царевич видит заколдованную лягушку. И что он делает? Он ее целует.
Вы только вдумайтесь: не прикасается к лягушкиным ягодицам, а прямо-таки по-хамски целует. И лягушка не тащит его в суд, а наоборот – превращается в Василису Премудрую.
Хотя в сказке – на самом деле – он ее не целует. Но мы все уверены, что целует. Поскольку это соответствует нашему менталитету. И с таким менталитетом мы всему миру покажем, кто мы и как нас звать. «Глазомер, быстрота, натиск» – это по-нашему. По-суворовски.
А за задницу хватать все-таки не надо. Тем более по пьяни.
Глеб Сташков
