Свою жизнь и деятельность в качестве градоначальника Александр Беглов начал с мер простых, но приятных обществу: отмене скандальных или потенциально скандальных строек (музея Достоевского, отелей в устье Смоленки, СКК, океанариума, «Планетограда» и пр. ). Это хорошо, но мало. Нужна позитивная программа.
Однако тут проблема: любое начинание властей неминуемо обернется либо скандалом, либо конфузом, а еще вернее — и тем, и другим одновременно. Но выход есть!
Все говорили, что при Полтавченко город впал в спячку, ничего не происходило, инвесторы разбежались и т. д. Но что может предложить власть, алчущая любви подданных? Затеять ли реконструкцию исторического центра или гигантскую стройку? Перевести в Петербург федеральное учреждение или устроить олимпиаду? Ни Боже упаси! Федеральное учреждение — это хотя бы просто ворчание, что «понаедут с мигалками, и без них пробки!» А реконструкция центра — практически неминуемый бунт.
Единственное решение — в совмещении запрета скандальной стройки и создании чего-нибудь нового. Эта диалектическая задача решилась бы, например, договоренностями с федеральным центром об отказе от строительства зданий Верховного суда на Тучковом буяне и созданием на нем общественного пространства.
К строительству этому федеральные власти охладели — с того момента, как пост управделами президента в 2014 году покинул Владимир Кожин, все действия вокруг Судебного квартала происходят исключительно на словах и в скандальной форме. То итоги архитектурного конкурса, проводившегося с таким пафосом, отменят, то с подрядчиком поругаются. Сам Верховный суд, понятно, переезжать никуда не хочет. И хотя экономический кризис — совершенно не повод отказываться от освоения выделенных на строительство 35 миллиардов рублей, очевидно, что процесс застопорился.
Вместе с тем превращение Тучкова буяна в публичное пространство по своей значимости для города трудно переоценить. И дело не в том, что градостроительная мысль ходит вокруг этого уже сто лет — от проектов строительства на нем выставочного комплекса начала прошлого века до послевоенной идеи парковой зоны, тянущейся от Петропавловской крепости до Петровского стадиона.
Дело в том, что последняя более-менее приличная площадь в Петербурге была разбита еще во времена Ленинграда. Скоре всего, на это звание может претендовать площадь Победы в конце Московского проспекта, созданная в 1970-х годах. В постсоветское время площадей в городе вообще не создавали. Поэтому появление новой площади, тем более в таком месте, обрекающем на эпохальность, стало бы действительно событием городского масштаба.
Потребность города в открытых пространствах прекрасно иллюстрирует Новая Голландия — пустой газон в исторических декорациях гораздо лучше любых построек, которые могли там появиться, но, к счастью, не появились. А толпы народа, циркулирующие по острову, свидетельствуют, что публике это очень нравится.
По своему пафосу создание площади на Тучковом буяне приблизилось бы к созданию московского парка Зарядье. Главное – ничего на этом пространстве не строить, сохранив его девственно пустым и переходящим в простор Невы.
Наконец, очевидно, что Дворцовая не справляется с функцией центральной городской площади: для 5-миллионного города она слишком мала и в главные городские праздники на ней просто не протолкнуться.
Кроме того, на открытом со стороны Невы большом пространстве Тучкова буяна гораздо удобней проводить военные парады.
Станислав Волков
