Главная тема последних недель понятна. Это уборка снега.
Тема, казалось бы, приземленная. Поскольку нас волнует не снег, который падает с небес, а снег, который лежит на земле.
И все же позволю себе некоторые обобщения. А именно – мир катится в тартарары.
Начнем с нас. Мы впали в изнеженность.
Я, например, хорошо помню 90-е годы, прозванные лихими. Но совершенно не помню, как тогда убирали снег. И убирали ли вообще.
Другие были проблемы. И на разного рода мелочи мы внимания не обращали.
Но мы – люди маленькие. С нас и спросу нет.
А есть люди большие. Они называются словом «власть». В общем-то даже не они, а он. В данный момент – врио губернатора Александр Беглов.
Говорят, власть далека от людей. За всю власть не скажу, а врио Беглов от людей не далек. Он признал, что с уборкой снега дела обстоят неладно. Я бы даже сказал, он объявил снегу войну.
Эта война началась как-то несерьезно. Как-то шутовски-скоморошески. С шуточками-прибауточками. А конкретно – чиновникам выдали именные «лопаты Беглова».
«Лопаты Беглова» не помогли. По моим ощущениям, война со снегом в какой-то момент закончилась. Причем закончилась безоговорочной капитуляцией. Снег праздновал победу.
Впрочем, у господина Беглова другая точка зрения. «Мы не позволили отдать город стихии», – сказал он.
Ему, конечно, виднее. Но мне – незначительному обывателю – кажется, что позволили.
В принципе, Петербург со дня основания борется со стихией. Вспомните Пушкина:
…На балкон,
Печален, смутен, вышел он
И молвил: «С божией стихией
Царям не совладеть».
Если не совладать царю, то как может совладать врио губернатора? Ведь царь, о котором идет речь, – это Александр I, победитель Наполеона. А врио Беглов пока еще никого не победил. Он только мечтает победить западную пропаганду с помощью нового ядерного оружия, но – на данный момент – не победил.
Беда в том, что мы мельчаем, но и власть мельчает вместе с нами.
О какой стихии писал Пушкин? О страшном наводнении. «И всплыл Петрополь как тритон, по пояс в воду погружен».
О какой стихии говорит Беглов? О наводнении, цунами, землетрясении, извержении вулкана? Нет, он говорит о снегопаде.
По моим скромным представлениям, снегопад – это вовсе не стихия. Это сезонное явление природы.
Но для нашей власти и снегопад – стихия. Потому что наша власть потеряла, так сказать, спортивную форму.
Нет конкуренции, нет соперничества – нет и спортивной формы.
Представьте себе боксера, который годами ни с кем не боксирует. Всех соперников дисквалифицировали. Или они не прошли какой-нибудь муниципальный фильтр.
Иногда против боксера выставляют подставных противников. Которые валятся с ног раньше, чем получат первый удар. И рефери поднимает вверх руку нашего боксера. Вот он – чемпион!
А чемпион давно заплыл жиром. У него одышка и ослабленная сердечная мышца.
Иногда кто-нибудь крикнет: «Чемпион-то слабоват». На этот случай принимаются законы. Вводятся штрафы за фейковые новости и неуважение к чемпиону.
Власть, как и наш боксер, всегда побеждает. И всегда – нокаутом.
Но она побеждает самым простым способом – запретами.
Очень, наверное, хочется запретить снег. Объявить его иностранным агентом. Штрафовать за то, что он идет в неустановленное время и в неустановленном месте, без согласования с городской администрацией.
Увы, не получается. Стихия, блин.
Инфографика Фёдора Шумилова
Вернемся к Пушкину. К «Медному всаднику». Там, как вы помните, безумный Евгений шепнул «горделивому истукану»: «Ужо тебе!» И убежал. А за ним «повсюду Всадник Медный с тяжелым топотом скакал».
Депутат Резник с трибуны Заксобрания тоже сказал Беглову что-то вроде «Ужо тебе». Но убежал не Резник, а Беглов. Не знаю уж, с тяжелым топотом или без тяжелого топота.
При этом – я уверен – врио Беглов спокойно изберется в губернаторы. И нам скажут: «Вот он – чемпион, патриот и хозяйственник».
И мы поверим. До первого снега. А потом снег растает – и мы снова поверим. И так до бесконечности. Здесь хотелось бы поставить вопросительный знак, но оснований для этого пока не вижу.
Глеб Сташков
