Ледерхозе – это короткие кожаные штаны, любовь баварцев к которым поражает всех, кто хоть раз бывал в Мюнхене и окрестностях. В период местных праздников эта любовь проявляется особенно сильно. Удивительно – оказывается, так было не всегда.
В 1810 году, когда баварский король Максимилиан I провел первый в истории Октоберфест, в ледерхозе ходили только мальчишки, да и то не все. В повседневной жизни штаны на лямках были излюбленной одеждой фермеров, и горожане совершенно не хотели уподобляться какой-то там деревенщине. Но молодое баварское королевство нуждалось в национальной идентичности, и королевская семья активно занялась продвижением национального костюма.
Августейший пиар не оставил баварцев равнодушными. Они рьяно принялись за взращивание в себе идентичности и уже в 1850 году основали первый Trachtenverein – то есть Общество любителей национального костюма. К началу ХХ века популярность кожаных штанов достигла таких высот, что на них пришлось обратить внимание епископу Фрайзинга – духовной столицы Баварии. Он объявил ледерхозе «происками сатаны», поскольку вид голых мужских коленок возбуждает похоть. В ком именно, епископ умолчал, но баварцы дружно принялись отстаивать свое право на ношение Krachlederne – подвида ледерхозе, коротких кожаных штанов, действительно обнажающих коленки.
В принципе, носить их всегда было прерогативой детей и подростков. Короткие штаны не сковывали движения и позволяли шустро бегать. А вот мужчины обычно носили ледерхозе, которые завязывались под коленками. Однако Krachlederne стали популярными после того, как национальная идентичность окончательно укоренилась в каждом баварце и народный танец «платтельн» стали танцевать на всех вечеринках. Длинные ледерхозе мешали как следует входить в раж. Поэтому мужчины и начали массово переходить на более короткие штаны, которые, к тому же, были более свободного покроя, чем стандартный мужской вариант традиционных кожаных брюк.
Сейчас в Мюнхене и окрестностях мужчины носят оба варианта ледерхозе. У каждого уважающего себя баварца в шкафу есть минимум две пары таких штанов. Зимой чаще можно увидеть более длинный вариант (завязки под коленками помогают крепче держаться шерстяным гольфам), а летом, соответственно, укороченный.
Поскольку Бавария любовно хранит свои традиции, здесь до сих пор существуют портные, специализирующиеся исключительно на пошиве ледерхозе. Предприятий, готовых их обучать и содержать, не так уж много. Обучение длится три года. Если после него мастер остается работать в швейной мастерской или на фабрике, он начинает получать небольшую зарплату и процент от каждой пошитой вручную пары штанов. Кстати, название профессии ничего не скажет большинству современных баварцев. Портные, шьющие штаны, называют себя по старинке – Säckler. На русский это, наверное, можно перевести как «мешочники». Когда-то люди этой профессии специализировались на изготовлении кожаных мешков и сумок, а с обретением баварцами идентичности взялись и за ледерхозе. На современном языке их называют Lederhosemacher, но сами они предпочитают старое название.
Производство ледерхозе – дело кропотливое и небыстрое. От заказа и снятия мерки до передачи готового изделия заказчику проходит от года до двух лет. Причем этап выбора модели и примерки один из самых долгих. Для того чтобы штаны сидели как влитые, нужно учитывать все анатомические особенности клиента. Если штаны будут слишком узкими, вам будет в них некомфортно после сытного ужина, если слишком свободными – будут висеть мешком. Поэтому заказчик какое-то время ходит к мастеру как на работу – примерка требует нескольких дней. Но зато и штаны после этого вы сможете носить чуть ли не вечно. Ледерхозе не только прочные и ноские. Они обладают феноменальной способностью подстраиваться под вас. Набрали пять кило? Они по-прежнему застегиваются и не врезаются в пузо. Схуднули? Они все равно будут сидеть на вас идеально. Зимой в них будет тепло, а летом прохладно. И всему этому якобы способствуют особая технология обработки кожи и состав средства, в котором ее вымачивают. Так ли это, достоверно неизвестно.
Сами ледерхозе состоят из множества разных деталей. Мастер обсуждает с заказчиком крой, тип пуговиц, вышивку, цвет кожи. Классические модели бывают черными и коричневыми с желтой вышивкой. Но среди заказчиков иногда попадаются и большие оригиналы: так на свет появляются ярко-красные или зеленые штаны, или же на традиционных ледерхозе мастер вышивает нетрадиционные черепа.
Каждые штаны, выходящие из мастерской классического зэклера, уникальны. Они являются воплощением не только традиций отдельных регионов Баварии, но и индивидуальных предпочтений владельца. Эта уникальность обходится заказчикам в копеечку. Штаны на лямках, изготовленные вручную по индивидуальному заказу, стоят 1200–3000 евро. Многие, конечно, не заморачиваются и покупают куда более дешевые ледерхозе. Стандартная их цена – 200 евро. Но, например, один мой приятель купил в мюнхенском секонд-хенде ледерхозе за десятку. Поскольку эти штаны действительно ноские, в секонд-хенды они попадают в очень неплохом состоянии.
Мужской баварский костюм в целом не такой замороченный, как женский. Поэтому ледерхозе носят часто, и их с охотой покупают туристы. Октоберфест в том виде, в каком он существует сейчас, довольно новое явление. Лишь лет 20–25 назад ношение национального баварского костюма стало там нормой, и на самом деле большинство разряженных посетителей фестиваля на поверку оказываются туристами, а не истинными баварцами.
На ледерхозе и дирндлах построен мощнейший бизнес. Национальные костюмы и их отдельные детали продают в период Октоберфеста на каждом углу. Их также сдают в аренду, и конторы, этим занимающиеся, работают даже по воскресеньям. Прокат, на мой взгляд, лучше покупки, потому что, покупая только ледерхозе, вы сильно рискуете. Гарантирую, что вам захочется и соответствующую рубашку в мелкую клетку, и добротные гольфы, и отличные ботинки, которым нет сносу. Не говоря уже о солидных жилетах, «охотничьих» шерстяных жакетах и богато украшенных шляпах.
В конце концов, сами по себе голые мужские коленки давно перестали вызывать у большинства людей какие-либо эмоции. Чтобы заявление архиепископа Фрайзинга имело под собой основание и в наши дни, требуется весь аутфит.
Катя Щербакова, Мюнхен
