Академик Андрей Сахаров умер зимой 1989 года, а памятник ему по модели скульптора Левона Лазарева (1928 – 2004) был установлен в ночь с 3 на 4 мая, а открыт 5 мая 2003 г. на площади Сахарова в Петербурге. . Удивительно, что этот памятник вообще появился, что его успели создать и установить в 2003 году люди предыдущей исторической эпохи, к тому моменту уже завершившейся. Закономерно, что история монумента полна драматических моментов.
Бронзовая фигура высотой 320 см стоит на валуне (розовый гранит). На лицевой стороне на валуне вырублена надпись: “Академик А.Сахаров”.
Фигура Сахарова, выполненная в импрессионистической манере из позеленевшей бронзы, не стоит, а как бы парит, словно лишена веса; в профиль представляет собой вытянутую S-образную. Это странный Сахаров, залетевший к нам из другого мира, пластическое выражение фразы «не от мира сего».
Не физик-теоретик и не правозащитник, а Сократ, гонимый демосом, слабый физически, но твердый духом. Руки отведены назад, за спину – это одновременно и руки зека, и крылья ангела, пытающегося взлететь.
Это реликтовый след первоначального замысла Лазарева: «Я задумал этот памятник много лет назад, тогда это была полутораметровая скульптура, где академик Сахаров был изображен в смирительной рубашке <…>» (Аноним. Тому, кто не боялся говорить правду // Невское время. 2003. 30 апреля).
Поскольку памятник является «альтернативным», то фигура стоит на «антипостаменте» – гранитном валуне.
Открытый конкурс проектов памятника Сахарову был объявлен в июле 1996 г. постоянной комиссией по образованию и культуре ЗакСа (председатель Л.П.Романков) и Санкт-Петербургским союзом архитекторов. «4 июля на заключительном слушании в Законодательном собрании представители мэрии, топонимической комиссии, депутатского корпуса, общественно-политических сил пришли к единому мнению: нет лучше места для создания мемориала, посвященного Сахарову и его идеям чем площадь Сахарова. А в середине июля Санкт-Петербургский сахаровский центр, городской парламент, Союз архитекторов через все крупные газеты и радиостанции объявили конкурс на лучший проект мемориала.
Условия были такие: все государственные затраты на сооружение мемориала должны вписываться в сумму 30 тысяч долларов. Премия за лучший проект – 5 миллионов рублей» (Орешкин А. Памятник Сахарову: известно – где, не известно – что // Смена. 1996. 21 сентября). 19 сентября 1996 г. в Доме архитектора состоялись открытые слушания.
Место установки памятника было определено Леонидом Романковым – площадь перед библиотекой Академии наук, получившая имя Сахарова в мае 1996 г. (по предложению того же Романкова по распоряжению мэра № 496-р от 20.05.1996 «О площади и парке академика Сахарова».
В связи с переименованием на площади был проведен митинг с участием А.А.Собчака и Д.С.Лихачева, а на здании Библиотеки Академии наук была укреплена информационная доска с надписью: «21 мая 1997 года на площади будет открыт памятник А.Д.Сахарову».
Подача проектов была намечена на 9 сентября 1996 г., с 16 по 25 сентября проекты были выставлены в Союзе архитекторов. Первое заседание жюри состоялось 18 сентября, второе и последнее 23 сентября, когда были подведены итоги. В результате рейтингового голосования по сумме мест «относительно лучшим» был признан проект архитектора Евгения Рапопорта, причем жюри подчеркнуло, что не считает возможным рекомендовать проект к реализации.
Второе место заняли скульптор Алексей Савинков и архитектор Маргарита Кряжева; третье место – архитектор Олег Голынкин. Кстати, выставленный на конкурс проект скульптора Алексея Архипова и архитектора Григория Карелина был близок по образному решению к проекту Рапопорта: в гигантском яйце (бронза, 5 х 3,5 м) начались какие-то внутренние процессы, и оно начало разламываться на несколько частей.
В итоге жюри приняло решение о необходимости объявить новый конкурс с привлечением иностранных участников, однако продолжения не последовало, причем, не потому, что не было денег (хотя 5 млн. руб., составлявших премию за первое место, Л.П.Романков собирал как частные пожертвования у депутатов ЗакСа), а ввиду общего нежелания заниматься этим памятником, поскольку в сентябре 1996 г. власть в городе поменялась, и вместо мэра А.А.Собчака появился губернатор В.А.Яковлев, вследствие чего стилистика и семиотика власти сразу стали иными.
Проект Евгения Рапопорта предусматривал создание «супрематического» (эпитет самого Рапопорта) амфитеатра (трансформированная агора, пространство для политических дискуссий, для агона – состязания в красноречии и борьбы мнений, а в центре амфитеатра – «гранитный куб, рассеченный “естественной трещиной(. В ее центре динамичная композиция из полированного металла и стекла, с лазерной подсветкой и светоцветовой программой. Лицевая сторона куба заполирована. На боковых гранях его тексты с цитатами из работ и высказываний А.Д.Сахарова» (из пояснительной записки к проекту, которую вместе с изобразительными материалами Рапопорт любезно передал автору при встрече 1 ноября 2002 г.).
Трещина, образовавшаяся вследствие взрыва внутри монолита, символизировала треснувший/взорванный тоталитаризм. Сам взрыв стал частью памятника, причем, он ассоциируется как с обвинениями Сахарова в «подрывной работе против Советского государства» (см. тассовку «О Сахарове А.Д.», опубликованную 22 января 1980 г. в день высылки академика в Горький), так и с активным участием Сахарова в создании водородной бомбы.
Надписи на боковых гранях куба: «Академик Андрей Сахаров. 1921 – 1989. Права человека. Нравственность. Политика. Свобода. Человечность. Разум. Гуманизм». Проект памятника, предложенный Рапопортом, — абстракция, татлинская по духу пространственная инсценировка кубистической картины с характерным «родовым знаком» – кубом, ассоциирующаяся как с «Черным квадратом» К.С.Малевича, так и с инсталляциями концептуалистов 1980-х – 1990-х гг., создававших пространственные метафоры мира.
Проект Рапопорта был весьма «литературным» и отсылал к описанной Е.И.Замятиным «площади Куба»: «Шестьдесят шесть мощных концентрических кругов: трибуны. <…> Вот один – стоял на ступеньках налитого солнцем Куба. А наверху, на Кубе, возле Машины – неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем» (Замятин Е.И. Мы // Замятин Е.И. Сочинения. М., 1988. С. 36 – 37). Рапопорт показывал этот Куб взорвавшимся изнутри. Другая ассоциация возникала с фразой Ю.В.Трифонова из романа «Нетерпение»: «Громадная российская льдина не раскололась, не треснула и даже не дрогнула. Впрочем, что-то сдвинулось в ледяной толще, в глубине, но обнаружилось это десятилетия спустя» (Трифонов Ю.В. Нетерпение: Повесть об Андрее Желябове. М., 1973. С. 529).
Видимо, какой-то неофициальный новый конкурс все же был объявлен, чему осталось одно свидетельство: 21 мая 1997 г., в годовщину дня рождения Сахарова, «комиссия под председательством Дмитрия Лихачева подвела итоги конкурса поступивших проектов. Они были созданы авторами из Санкт-Петербурга, Москвы, Армении, Канады, США, других регионов России и зарубежья. <…> Творческий коллектив петербургских зодчих и скульпторов продолжит работу над проектом мемориала с учетом рекомендаций жюри. Благоустройство площади и создание мемориала намечено осуществить благодаря спонсорской поддержке, в ближайшее время будет открыт специальный банковский счет» (Аноним. Памяти академика Сахарова // Невское время. 1997. 22 мая). Чем закончился этот международный конкурс, осталось неизвестным.
Левон Лазарев работу над памятником Сахарову начал в 1998 г. «Несколько лет назад Левон Лазарев приглашал “Мемориал( (В.В.Иофе в этом принял активное участие) к участию в акции на площади Сахарова по презентации будущего памятника Сахарову. У нас в архиве есть фотографии и видеоматериал этой акции. Макет памятника демонстрировался в зале истфака, затем был вынесен на площадь “на примерку(. Там же состоялся митинг» (из письма И.А.Флиге автору от 29.01.2003). Примерка полутораметровой модели памятника состоялась в двадцатых числах мая 1999 г. и была приурочена ко дню рождения Сахарова (сообщено И.А.Флиге; ни в одной из городских газет упомянута не была).
Первоначально предполагалось, что вокруг памятника будет сделан амфитеатр с валунами, на которых можно будет сидеть; тем самым создавался образ аудитории для дискуссий, который был позаимствован у Рапопорта вместе с местом расположения и ориентацией памятника на Менделеевскую линию и философский факультет университета. Кстати, Рапопорт отказался от предложения скульптора подготовить архитектурный проект; архитектором памятника, как указал Лазарев, являлся поначалу Иван Уралов, правда, впоследствии Уралов от участия в работе отказался тоже. Затем на этих камнях, по идее Уралова, должны были выбить математические и физические формулы, однако, скульптор от камней отказался вообще (одна из причин отказа – дороговизна: стоимость одного обработанного валуна достигала, по словам Лазарева, 1000 долларов), оставив только один большой валун, на который и поставлена фигура «дискуссионного» академика.
В феврале 2003 г. в Региональном архитектурно-художественном фонде производилось компьютерное моделирование памятника: стоящая на валуне фигура академика была еще окружена моделями атомов с электронами на обручах-орбитах, которые «висели» в пространстве вокруг постамента (он предполагался более высоким, чем в установленном варианте). На художественном совете был утвержден именно этот эскиз, но затем Лазарев отказался и от моделей атомов (ввиду их сложности в установке), что вызвало (уже в начале мая 2003 г., перед самым открытием памяника) резко негативную реакцию Уралова, видимо, стремившегося подчеркнуть, что Сахаров – именно физик, а не диссидент и правозащитник. В итоге архитектора у памятника не оказалось, и можно отчасти согласиться с теми, кто говорил и говорит об отсутствии осмысленного архитектурного решения.
Распоряжение губернатора № 794-ра от 20 мая 2002 г. «Об установке в Санкт-Петербурге памятника академику А.Л.Сахарову» (вышло накануне дня рождения Сахарова) было подписано благодаря активности инициативной группы во главе с И.Я.Кушниром. В марте 2002 г. я имел возможность видеть в мастерской Лазарева (на Народной ул., 28) гипсовую модель высотой 320 см.
Первоначально установка была намечена на осень 2002 г.; по сведениям, полученным от Лазарева 12 сентября 2002 г., фигуру обещали отлить к середине ноября 2002 г., а установка казалась возможной 14 декабря 2002 г., к годовщине смерти, но это не состоялось. В итоге установка была окончательно намечена на май 2003 г. (впервые сообщение об открытии памятника 5 мая 2003 г. см: Информационный бюллетень Администрации Санкт-Петербурга. 2003. № 16. 28 апр. – 11 мая. С. 4; открытие было включено в программу торжественных мероприятий, подготовленную комитетом по подготовке и проведению празднования 300-летия Санкт-Петербурга).
Организационная работа по установке началась в январе 2003 г. Однако дальше все стало складываться весьма драматично. 28 апреля 2003 г. возник острый конфликт с руководством университета, которое (устами человека, назвавшегося главным инженером и, возможно, не без подсказок спецслужб) выступило против установки памятника Сахарову и даже угрожало демонтировать уже уложенное основание, и только обращение И.Я.Кушнира к средствам массовой информации (пресс-конференция состоялась в Интерфаксе 29 апреля 2003 г.) позволило продолжить работу.
«Накануне события скульптор Лазарев на специально созванной пресс-конференции предъявил копию факса от главного инженера СПбГУ, в котором тот уведомлял о недопустимости какой бы то ни было строительной деятельности на примыкающей к университету территории, поскольку памятник Андрею Сахарову помешает традиционным линейкам, на которых первокурсники проходят посвящение в студенты» (Олькина М., Соболев А. Академика Сахарова приставили к Петербургскому университету // Коммерсантъ. 2003. 6 мая. С. 4).
«<…> За неделю до назначенной даты официального открытия монумента, на голову организаторов посыпались, мягко говоря, неприятности. Сначала скульптору Левону Лазареву позвонил человек, представившийся главным инженером Петербургского государственного университета, и заявил, что руководство вуза-де возражает против установки памятника там, где его хотят установить. Заметим, что, по информации Лазарева, когда он представлял макет будущего памятника в стенах Университета, воодушевленные студенты и профессура сами вынесли изваяние Сахарова во двор с криками: “Вот здесь он должен стоять!” В официальных же документах четко названо место установки 320-сантиметровой бронзовой фигуры академика: “…на площади, носящей его имя”. <…>
По центру площади уже давно подготовлено основание для памятника, но сейчас университетское начальство почему-то пришло к выводу, что небольшая скульптура будет… мешать празднику посвящения в студенты, который традиционно проходит именно на этом месте в начале сентября. В то же время, по данным лидера “сахаровской” инициативной группы Исаака Кушнира, аккурат посреди площади с весны по осень работает сезонный пивной бар. Так, может, это хозяину бара не нравится Андрей Дмитриевич?.. Так или иначе, звонившие “от Вербицкой” (ректора Университета) якобы пригрозили, что плиты, положенные в основание памятника, снесут. Одновременно с этой напастью последовала и другая. <…> Свое вето – подчеркнем: за несколько дней до запланированного открытия памятника – неожиданно наложил главный художник города Иван Уралов. Дело в том, что согласно ранее утвержденному макету у подножия нобелевского лауреата должны были двигаться по орбитам всевозможные стилизованные атомы и ядра, а по площади предполагалось разбросать каменные “листки” с цифрами и формулами. “Технически это очень трудно осуществимо, – горячится Кушнир, – а главное – значительно удорожает проект. Мы и эти-то деньги еле собрали…” (Последний тезис требует уточнения: памятник возводится на пожертвования частных лиц.)
Не по душе главному петербургскому художнику и то, что на постаменте хотят написать просто: “Сахаров”. По одной из версий, господин Уралов сам собирался каким-то образом поучаствовать в создании памятника Андрею Дмитриевичу, но не вышло. Внезапное сопротивление со стороны Университета, опять же по одной из версий, объясняют тем, что первый проректор этого вуза якобы является родственником господина Уралова. Так это или не так, но, по мнению инициативной группы, “чего же ждать от чиновника, который позволил наводнить город кошками, швейками, бендерами?.. Это – его вкус! Наверное, по его понятиям, Петербург должен представлять не Сахаров, а Нагиев и Трахтенберг!” <…> Примечательно, что с родными человека, которому ставят памятник, проект не согласовывался, и никто из них приезжать на торжественное открытие не собирается. Впрочем, говорят, что в Петербурге была подруга вдовы Сахарова, фотографировала скульптуру, и якобы сама Елена Боннэр, посмотрев снимки, сказала: “Да, это он. Только у него ноги были длиннее…” Впрочем, Исаак Кушнир откровенно говорит, что мнение вдовы Андрея Дмитриевича его не особенно интересует, поскольку “госпожа Боннэр – дама крайне политизированная”, а для участников инициативной группы “увековечиваемый” – прежде всего ученый» (Стрельникова В. Я узнал его со спины // Новая газета (Санкт-Петербург). 2003. 5 – 7 мая. № 31. С. 15).
Вскоре Елена Боннэр, действительно, выступила против установки, но процесс уже было не остановить. Памятник был установлен исключительно благодаря настойчивости инициативной группы во главе с Исааком Кушниром, в которую также входили Андрей Степаненко, Валерий Гаврилюк, Виктор Елисеев и др.
Вполне закономерно, что памятник Сахарову вызывал раздражение (причем не эстетическое, а политическое!) и спустя годы после своей установки. Характерно мнение постоянного автора газеты «Завтра», известного реставратора Саввы Ямщикова (1938 – 2009): «Хороший памятник академику Сахарову получился у питерского скульптора Лазарева. Интимный, с глубоким внутренним смыслом, отражающий противоречивую сущность искателя правды, защитника человеческих прав, так и не сумевшего понять, что, действуя по указке ненавидящей Россию и все русское своей жены Елены Боннэр, ставшей нынче мощным рупором ЦРУ, “век свободы не видать”. Только уж больно неудачное место выбрали этому творению петербургские градостроители. Думается, что удачно вписался бы он в пространство двора филологического факультета Санкт-Петербургского университета, где пока расположилась своего рода свалка из бронзовых чертей “Скамьи советов”; безногой “Мадам Баттерфляй”, отцеживающей молоко из грудей; головы Бродского, почему-то положенной на рваный саквояж; совсем неуместной здесь аляповатой доски с изображением Святой Ксении Блаженной и карикатурного до неприличия Александра Блока» (Ямщиков С. Памятники беспамятству // Завтра. 2007. 11 июля. № 28).
Характерны замечания Ямщикова в прохановской газете в отношении Елены Боннэр: КГБ в 1970-е – 1980-е годы поработало на славу, дезинформация «Службы “А”» о «простаке»-академике, которым управляла хитрая жена (поэтому и названная чекистами «Лисой»), являвшаяся агентом сионизма и американской разведки, нерастворимым осадком осела в мозгах «патриотов».
Михаил Золотоносов
