Очень быстро пришли отклики пришли на мою статью «Хорошо сидим! Стагнация в Российской национальной библиотеке», опубликованную 10 февраля 2020 г. на сайте журнала «Город 812». В статье я описал свое видение ситуации в РНБ в целом. Лично у меня то, что происходит сейчас в РНБ, вызывает ассоциацию с известным анекдотом, посвященным брежневскому застою. Поезд, в котором едет Политбюро, внезапно останавливается, Брежневу докладывают: рельсы кончились. Брежнев открывает заседание Политбюро и после обсуждения приказывает: «Задрапируйте окна и раскачивайте вагон – будем делать вид, что едем».
Конкретно я проанализировал работу Отдела архивных документов (ОАД), за которым наблюдаю с января 2018 г., а снова посетил 7 февраля 2020 г.
И вот как раз по поводу ОАД и поступили первые отклики.
Один из них написала бывшая сотрудница Архива ГПБ (как раньше назывался ОАД). При этом она, видимо, спутала фонды с описями, потому что в моей статье говорилось про фонд № 1, в котором находятся описи 1 – 5.
В тексте упоминаются Ирина Сергеевна Зверева – она была заведующей Архивом ГПБ/РНБ до Галины Рэмовны Ильяевой; Людмила Игоревна Бучина (1938 – 2004), зав. Отделом рукописей (1990 – 2003); Евгения Эдуардовна Гранстрем (1911 – 1991), работавшая в ГПБ с 1934 по 1974 г. и заведовавшая архивом ГПБ с ноября 1943 до 1947 г. (с осени 1944 г. Архив стал составной частью Рукописного отдела в качествеве научно-производственного подразделения); и Елена Филипповна Егоренкова (1907 – 1966), директор ГПБ в 1941 – 1946 гг.
«Описи фондов 1-5, а при мне еще тогда было 17 фондов, не знаю что и как с ними. Конечно, за эти годы там многое изменилось, но еще Зверева не выдавала дела из Ф. 16 или 17, могу ошибиться, где были копии следственных дел. Они хранились в сейфе и очень “блюлись”.
Есть ведь интереснейший Ф.12 (фонд текстов), его ввести в компьютер – дело максимум пары месяцев, и другие небольшие.
Думаю, что намертво закрыт, как было всегда (кроме лет пяти) Ф.7 или 9 (опять могу спутать) – дела польско-русской комиссии, интереснейшие материалы.
Когда-то архивы были в ведении НКВД, и в наш, хотя он и ведомственный, начальниками старались назначать людей “проверенных”. Был маленький отрезок времени в конце войны, еще при Егоренковой, когда зав. архивом была назначена Гранстрем, которая развернула план научного изучения документов, была целая комиссия из ученых, которые ее поддержали, но… и Егоренкова была снята, хотя всю войну тащила и вытащила Библиотеку, и Гранстрем вернулась в Рукописный…
Кстати, еще при ней было решено историческую часть архива сделать фондом Рукописного, и когда я пришла туда в 1990, то этот вопрос еще стоял, но Бучина не захотела.
Очень мне жаль и архив и Библиотеку».
Естественно, представленная здесь информация нуждается в дальнейшем изучении, но то, что очень жаль и ОАД, и библиотеку в целом – это совершенно точно
.Второй отклик – это инсайдерская информация. Из нее следует, во-первых, что описи фонда № 1 были размещены на сайте РНБ еще при И.С.Зверевой.
Во-вторых, указано, что опись фонда Отдела специального хранения была также сделана при И.С.Зверевой, а Г.Р.Ильяева принимала именно по этой описи дела фонда ОСХ. Причем все дела брали в руки и сверяли с описью, а в описи делалась соответствующая отметка.
Более того, этой описью пользовались исследователи и есть ссылки на нее. Сам же фонд ОСХ стоял в одном месте в упорядоченном состоянии. Правда, не исключает инсайдер, за прошедшие годы что-то изменилось, опись решили переработать, что-то из нее засекретить, спрятать от исследователей, а фонд переставить, потому теперь не могут выдавать документы спецхрана.
Далее цитата:
«В тех условиях, в которых находится архив, это было бы не удивительно, особенно после того, как в это и без того давно переполненное хранилище в 2016 или 2017 г. перебросили фонд В.Н.Зайцева, чтобы освободить комнату, где он хранился, для сотрудника Службы безопасности, архив превратилось в страшный, беспорядочный склад».
В заключение инсайдер выражает надежду:
«Может быть, эта статья Золотоносова поможет наконец-то получить архиву нормальное помещение, там страшная теснота и непорядок, невозможно нормально расставить фонд. Это старая проблема, и Золотоносов даже не догадывается в каких закоулках старого здания хранятся части архивного фонда.
Будем надеяться, что его статья поможет, и это будет прекрасно!»
Может быть, ОАД и получит, наконец, нормальное помещение, вполне может быть. Ведь теперь все управленческие решения в РНБ – в силу приказа гендиректора от 03.02.2020 № 49 принимаются только на военную ногу, оперативно, да еще под руководством все того же В.О.Короткова. Причем если решение этой опергруппой принимается в понедельник, то не позднее 14.00 пятницы на той же неделе Короткову представляются справки о выполнении решений совещания (см. Приложение к статье).
Но вот что касается доступа ко всем фондам и материалам ОАД – в этом у меня есть глубокие сомнения. Как написано в первом отклике, «когда-то архивы были в ведении НКВД, и в наш, хотя он и ведомственный, начальниками старались назначать людей “проверенных”».
Такими «проверенными» лично мне видятся и Г.Р.Ильяева, и ее нынешний высокопоставленный куратор – заместитель генерального директора по организации и контролю В.О.Коротков.
И снова у меня по непонятной мне самому причине возникла ассоциация, бесконечно далекая от темы этой статьи, причем на сей раз литературная (что делать, я много лет был литературным критиком) – из сатирического рассказа Анатолия Гладилина «Концерт для трубы с оркестром» (1971):
«Все они, эти люди, которые нас пасут, которых нам поставляют сверху, все они металлические, цельнометаллические. <…> И костюм у них тускло отсвечивает, и на лице отштамповано выражение превосходства (им известно, когда с каждого из нас спустят шкуру, — а мы строим иллюзии. Беззаботно щиплем траву), и глаза — жестянки. И рот у них не улыбается, а открывается вполкруга <…>. Но почему, почему он имеет право командовать?».
Рассказ был опубликован в антисоветском журнале «Грани» (1976. № 99), речь шла о персонаже, прототипом которого был один из руководителей Союза писателей СССР В.Н.Ильин, человек из «органов».
Как пишут в конце некоторых кинофильмов, любые совпадения с реальными лицами и обстоятельствами полностью исключены и носят исключительно случайный характер.
Михаил Золотоносов
