Протесты 23 января в поддержку Алексея Навального стали самой масштабной несогласованной акцией в России за последние десять лет. В них участвовало, по разным данным, от 110 до 250 тысяч человек. В 2011 году борьба за честные выборы вывела на улицы примерно сопоставимое количество – от 100 до 150 тысяч человек.
Может ли протест стать шире? Какие плюсы получил от случившегося 23 января Навальный? И что он может предпринять дальше? Ответить на эти вопросы «Город 812» попросил социолога Владимира Сократилина.
Владимир Сократилин, социолог, президент Ассоциации консалтинговых компаний АСКОНКО.
– Главный итог субботних протестов – Алексей Навальный стал политиком №2 в России. Последние годы у нас не было оппозиционных политиков такого масштаба. Теперь есть.
До этого Навальный был просто блогером, который разоблачает власть. Может быть, он это делал профессиональнее других, но он был не один такой (жизнь Криновоногих, например, изучало издание «Проект»).
Теперь Навальный превратился в политика №2. И не просто в политика №2, он задал повестку, и все вынуждены этой повестке следовать. Он эту сцену создал и все на ней играют. События 23 января это продемонстрировали.
Навального окончательно признали в мире. До этого говорили о феномене Тихановской: она – непризнанный президент Беларуси, но с ней разговаривают лидеры иностранных государств. Навальный оказался круче – он вообще никуда не избран, но с ним общаются Меркель, за него просит Байден.
Власть не смогла ответить на два последних расследования Навального – ни об отравлении, ни о дворце.
Фильм о дворце в Геленджике посмотрели миллионы, но он еще будет оседать в мозгах – потому что это расследование построено иначе, чему другие, Навальный показал появление дворца в историческом разрезе, это не просто дворец, его постройка совсем не случайна. Кремлю не удалось противопоставить этому ничего.
Что будет дальше? Есть ли у Навального возможности расширить протест?
На мой взгляд, такая возможность есть. Есть несколько линий, по которым можно было бы действовать.
Навальный получил сторонников среди образованной части населения. И постепенно будет захватывать все менее образованных. Его тактика – гражданский протест. Пока он использует самую понятную, но и самую трудную и самую опасную форму протеста – уличную. Но есть и другие способы борьбы – их и можно Навальному развивать.
Во-первых, люди образованные и статусные должны демонстрировать свою точку зрения. Когда Ярузельский ввел в 1981 году в Польше военное положение, известные польские артисты перестали приходить на государственное ТВ, хотя материально теряли от этого.
Поэтому первая линия могла бы состоять в том, чтобы убедить приличных людей не участвовать в мероприятиях власти. Странно, если на Первом канале идет передача «Что? Где? Когда?» или выступает Владимир Познер. Надо призвать их отказаться от участия в программах каналов, которые занимаются пропагандой.
Вторая линия – показать, что на самом деле людей, находящих в оппозиции, много. Гораздо больше, чем тех, кто выходит на улицу.
Участвовать в уличных протестах страшно. Поэтому надо предложить людям безопасные формы демонстрации своего отношения к власти. Например, попросить в какой-то момент всех недовольных выключить свет. Или вывесить трехцветный флаг. Запретить власти это не смогут – как можно запретить российский флаг?
Оппозиция всегда креативнее властей, потому что у нее нет административных возможностей. Вот это и надо использовать.
Цель – показать, что нас много. Когда людей много, они меньше боятся.
Третья линия – смех.
Сейчас всех оппозиционеров записывают в иноагенты. Противодействовать этому в наших судах – невозможно. Над этим можно только смеяться. Советский режим пал в том числе потому, что о нем ходила масса анекдотов. Сейчас поводов для анекдотов не меньше. Когда люди смеются, они перестают бояться.
Это не пути, которые не ведут к быстрой победе. Так мне кажется сейчас, но я понимаю, что все может измениться в любую минуту – и вспыхнуть там, где никто не ждет, потому что реальный уровень социальной напряженности очень высок и продолжает расти. Этот уровень определяется растущим в сознании населения ощущением несправедливости устройства нашего общества. Навальный действует как раз в этом тренде.
Сможет ли Навальный действовать столь последовательно – я не знаю. У него есть один большой недостаток – такой же, как был у Собчака и есть у Явлинского (Явлинский мог в разные времена прорваться к власти, но он не хотел ни с кем договариваться). Навальный – сильно не командный игрок. Когда он один, он выглядит хорошо. Но нужны соратники. Даже Ленин без них не обходился.
За заставке: протесты 23 января в Петербурге. Фото Анастасии Беляевой
