С начала года в Литву через белорусскую границу просочилось больше четырех тысяч мигрантов. Это данные ЕС, которого это сильно напрягает. Граница с Беларусью не то чтобы совсем дырявая, но пройти можно – об этом мне рассказал человек, с которым мы познакомились лет 12 назад в Друскененкае. Сейчас он живет в России и уверяет, что за последние годы на границе мало что изменилось. Я записал его рассказ о том, как сходить пешком из Литвы в Белоруссию и обратно.
Никита Федоров
Партизанскими тропами
Лето 2009 года. Я сидел в Вильнюсе на площади у собора Святого Гедимина и думал о том, что мне на следующий день нужно быть в Лиде (100-тысчный город в Белоруссии, 30 километров от границы с Литвой – Н.Ф.). Но во-первых, я был не уверен, что белорусские пограничники пустят меня из Литвы, если я просто поеду поездом до Минска. Во-вторых, у меня были все основания думать, что меня не только не пустят, но еще и задержат для беседы. И в Лиду я вовремя не попаду.
За пару месяцев до этого дня один знакомый говорил, что можно договориться о переходе границы партизанскими тропами. Полистал имена в телефоне, нашел нужный номер, позвонил. Знакомый пытался сделать вид, что нашего разговора не было. Но потом согласился. Перезвонил минут через пять и сказал, что ко мне вот прямо сейчас подойдет нужный человек.
«Нужный человек» появился минут через сорок. Он выглядел очень занятым и постоянно оглядывался. Это было заразительно, я тоже стал оглядываться.
– Куда вам нужно? – спросил он.
– В Лиду.
– Когда?
– Завтра. В первой половине дня.
Мне показалось, что я обсуждаю время доставки холодильника, а не возможность перехода границы между ЕС и Белоруссией.
– Вы где остановились?
Я назвал гостиницу в самом начале проспекта Гедимина. Он все тщательно записал.
– Значит так. Завтра в половине седьмого утра за вами заедут.
– Вы?
– Как пойдет. Вам говорили о цене?
– Нет.
– В обычных обстоятельствах я бы взял 300 евро, но раз за вас просили… – он задумался. – 100 евро. Прямо сейчас.
Я достал из бумажника деньги.
– Завтра в половине седьмого, – еще раз сказал он и ушел, почти пригибаясь.
Через полчаса и две кружки пива я стал думать, что выбросил сто евро на ветер.
На следующий день я стоял у входа в гостиницу, пил картонный кофе из стаканчика, когда напротив остановился потрепанный внедорожник.
– Вы – в Лиду? – спросил водитель.
Я кивнул.
– Садитесь.
Я забрался в машину. Внутри было тепло.
Внедорожник был потрепанный, но резво понесся на юг из Вильнюса. Дороги в Литве – одни из лучших в Прибалтике – наследство, которое добыл стране Альгирдас Бразаускас. Удивительный был человек.
В Шальчининкае мы сделали остановку. Водитель разрешил угостить его кофе. Из Шальчининкая ехали проселочными дорогами. Которые быстро превратились в грунтовые колеи среди деревьев.
Водитель резко свернул на небольшую поляну и остановил машину.
– Приехали, – сказал он.
Мы вылезли из машины.
– Дорога идет прямо на юг. Не заблудитесь. Примерно через два километра будет ждать машина.
– Это граница?
– Нет, конечно. Граница от сюда метров семьсот.
– А если я встречу наряд?
– Посмотрим, – он достал из кармана записную книжку. – Август…Следующий наряд – через два часа с нашей стороны, через два с половиной – с их стороны.
– А если расписание поменялось?
– Нам бы сказали, – ответил он. – Идите.
И я пошел.
Колея в траве довольно быстро превратилась в тропу. Потом тропа стала топкой, запахло болотом. Под подошвами чавкало. Я старался никуда не провалиться и, вроде, перешел границу.
Машина – синий «уазик» – стоял на поляне в лесу и казался там совершенно чужим. Молодой парень за рулем дремал. Я подошел к машине, стараясь побольше шуметь. Это водителя разбудило.
– Вы в Лиду? – сонно спросил он.
– Да.
– Поехали.
«Уазик» завелся с грохотом, часа через полтора мы были в Лиде. Водитель припарковался у автостанции и сказал, что подождет меня здесь.
Я пошагал по улицам Лиды на встречу, которая мне была так нужна. При виде милиционеров я старался вести себя естественно и не привлекать внимание. Но мне казалось, что они на меня смотрят.
Встреча оказалась не совсем полезной. Мы управились за час. Я вернулся на парковку рядом с автостанцией. Водитель все также дремал.
– Назад? – потер руками лицо водитель.
Я кивнул. «Уазик» потрясся обратно к границе. Приехали на ту же самую поляну. Или на похожую.
На поляне стояли два больших туристических автобуса. На пятьдесят пассажиров каждый.
– Что это? – спросил я.
– Китайцы, – ответил водитель «уазика».
– Кто? – переспросил я.
– Китайцы. Из Китая. Вместе с вами пойдут в Литву.
– Их же человек сто!
– Восемьдесят девять, – обиженно поправил водитель. Я так и не понял, на что он обиделся.
Из автобусов стали выгружаться китайцы. Но очень высокие. Если сравнивать с Джеки Чаном, то на голову-полторы выше. Я с такими никогда не встречался.
Китайцы сбились в кучки у автобусов, я стоял рядом с «уакзиком».
Мой водитель отошел переговорить с водителями автобусов, вернулся:
– Через полчаса можно будет идти. Сейчас время патрулей.
Мы подождали полчаса и еще десять минут для верности. И пошли. Сначала китайцы, потом я. Минут через сорок я увидел утренний внедорожник и два больших автобуса с литовскими номерами. Китайцы организованно погрузились.
Через пару недель я ехал на поезде из Варшавы в Берлин. Во Франкфурте-на-Одере в поезд зашли немецкие пограничники. Проверили паспорта. Когда поезд уже поехал, я увидел, как пограничники ведут по платформе троих китайцев с вещами. Может, это даже были те, с кем я переходил границу, а, может, и другие .
Говорят, путь из центральных районов Китая в Европу лет десять назад стоит от 5 до 8 тысяч евро. Сколько из этих денег оседало с обеих сторон границы Белоруссии и Литвы я не знаю.
