3 июня 1924 года ушел из жизни Франц Кафка. Он умер на руках возлюбленной, вступить в брак с которой запретил ее отец.
.
Кафка – некоронованный король немецкой прозы, как его однажды назвал Гессе. И нельзя сказать, чтобы этот король был совсем уж не признан: когда немцы в Париже изымали из магазинов французский перевод его книги, то из тысячного тиража за несколько лет было уже продано целых двести экземпляров.
Собственно, увидеть в человеке игрушку бессмысленного рока сумели еще древние греки, но сделать олицетворением рока канцелярию догадался только Кафка. Остальному человечеству потребовались концлагеря, чтобы разглядеть глубину этой метафоры. Чья мощь стократно усилена протокольно-сухой логичностью языка. В зародыше убивающего любую лирику. Поэтому название книги Кэти Диамант «Последняя любовь Кафки» (М., 2008) звучит отчасти как оксюморон.
Совпадение фамилии автора с фамилией героини не совсем случайность: для американской студентки Кэти Диамант, изучавшей творчество Кафки, было естественно заинтересоваться своей однофамилицей – эмансипированной Дорой Диамант, из захолустного польского местечка перебравшейся в ремарковскую Германию начала 20-х. И в летнем лагере отдыха, принадлежавшем Берлинскому еврейскому дому, Дора действительно-таки встретила своего принца. Высокий, худой и смуглый, похожий на индейца-метиса, он вошел в кухню, где она разделывала рыбу, и произнес глубоким ласковым голосом: «Такие нежные ручки и такая кровавая работа!»
Это сейчас имя Кафки звучит бронзой, а тогда оно означало всего лишь «Галка». И уже вскоре после возникновения его союза с Дорой он получил вежливое письмо от своего издательства об авторских отчислениях за 22-23 годы: его счет решено закрыть, поскольку его книги вот уже полгода не продаются. Однако издатели «убеждены в будущем успехе Вашей прозы, имеющей уникальное значение».
И все же этот не слишком удачливый автор сделался солнцем в отнюдь не бедном мире Доры до конца ее весьма и весьма нелегкой жизни. Хотя их совместное счастье оказалось по-ремарковски же кратким – с той разницей, что туберкулез убил не женщину, а мужчину.
Дора самоотверженно боролась за его жизнь до последней минуты и не посчитала себя вправе отказать умирающему в маленьком капризе – сжечь его сочинения, которые он не находил достаточно совершенными. К счастью, Макс Брод оказался менее преданным другом и довел сверхгениальный «Процесс» до публикации. Дора же впоследствии объясняла, что Франц был для нее настолько важнее его сочинений…
А потом были годы отчаяния, муж – фанатичный коммунист, болезненная дочь, арест мужа и конфискация тридцати пяти писем Кафки, разыскать которые в бывших архивах гестапо кафковеды до сих пор еще не отчаялись… Ведь гестапо оказалось на диво либеральной конторой: не сумевши за три месяца выколотить из редактора подпольной газеты нужного признания, они выпустили его на волю. После чего он по коминтерновской линии с женой и ребенком перебрался в Советский Союз, где либеральничать уже не стали: он загремел на Колыму, там почти потерял зрение, но все же ухитрялся изучать и конспектировать труды классиков марксизма-сталинизма и уже полным инвалидом выбрался в ГДР, не растеряв ни унции из своих убеждений, но полностью потеряв всякие следы дочери и жены.
Которая все эти годы героически боролась за жизнь одаренной слабенькой девочки в британских лагерях для подозрительных иностранцев – и в конце концов даже преуспела как дизайнер одежды и идишистская актриса. Кафка же среди всех этих мытарств не переставал светить ей с такой мощью, что, вопреки всем законам биологии, ее дочь, родившаяся через годы после его смерти, обретала все большее и большее сходство с ним. Чтобы, отвергнув помощь всех друзей, в еще молодом возрасте умереть от шизофрении.
Но все-таки пережив свою мать и отказавшись поставить на ее могиле хоть какое-то надгробие. Которое в конце концов поставили только родственники, отыскавшие ее по уже посмертным публикациям о последней любви великого писателя и видного комментатора его творчества. Кафка к тому времени уже был определен как певец абсурда, но Дора клялась и божилась, что он был дитя добра и света, нес людям надежду и вообще она не может отвести ему меньше места, чем… Христу.
А ведь Владимир Соловьев утверждал, что только любовь открывает замысел Бога о любимом…
Я не Бог, и замыслы Его мне неизвестны. Но что касается судьбы Доры Диамант и ее близких, то при всем ее отлично документированном бредоподобии абсурда в ней нет ни тени: в ее мире никто не считает свои фантазии бессмыслицей, никто не принимает ужас мира как нечто само собой разумеющееся – все до гробовой доски преданы своим фантомам и борются за них до гробовой доски.
А значит Кафка действительно гений – он создал мир, радикально отличающийся от мира человеческого, мир, в котором все мирятся со всем.
Чего в реальности никогда и нигде не бывает.
Александр Мелихов
Досье. Дора Диамант (1898 – 1952) родилась в Польше. Училась в Кракове на воспитателя детского сада. Переехала в Берлин, где работала в еврейской общине учительницей и швеей в детском доме. В 1923 года встретила Франца Кафку, ему было 40 лет, он болел туберкулезом. Кафка хотел вступить с Дорой в брак с соблюдением иудейских традиций. Он написал письмо отцу Доры и попросил его благословения. Отец Доры отказал. Кафка умер на руках Доры Диамант 3 июня 1924 года.
В конце 1920-х годов Диамант стал профессиональной актрисой. В 1930-х она вступила в Коммунистическую партию Германии и вышла замуж за Лутца Ласка, редактора коммунистической газеты Die Rote Fahne.
В 1933 году Коммунистическая партия была объявлена в Германии вне закона. Лутц Ласк был арестован гестапо, но вскоре отпущен. В 1934 году у Доры Диамант родилась дочь – Франциска Марианна Ласк. Ее отец – Лутц Ласк – нелегально сбежал в СССР, где жила его мать, коммунистка Берта Ласк.
Дора с дочерью переехала в СССР в 1936 году. После того, как Ласк был арестован органами НКВД, Дора Диамант в 1939 году покинула Советский Союз. С мужем она больше не встечалась – Лутц Ласк выжил в советских лагерях и умер в Берлине в 1973 году.
Дора добралась до Англии за неделю до начала Второй мировой войны. Как гражданка Германии она была интернирована. С 1940 по 1941 год содержалась в женском лагере на острове Мэн. После освобождения жила в Лондоне, где и умерла в 1952 году.
