30 июня 2022 года в Петербурге грянул гром. Губернатор города Александр Беглов подписал закон № 444-59 «О внесении изменений в некоторые законы Санкт-Петербурга по вопросам комплексного развития территорий в Санкт-Петербурге».
Этот закон, согласно которому можно снести любую панельную пятиэтажку 1957-1970 годов постройки и либо переселить ее жителей практически куда угодно, либо дать им деньги, которых не хватит на покупку равнозначного жилья в нашем городе, не критиковал только ленивый. И только очень наивный человек может не понимать: в нашем городе планируют провести деприватизацию. О ее незаконности много написал в предыдущих номерах «Города 812» уважаемый Михаил Золотоносов. Я же хочу остановиться на мифах, которые пытаются создать в нашем сознании лоббисты закона.
Начну с первого настораживающего симптома: со странного эвфемизма – комплексное развитие территорий (КРТ), – которым прикрываются сторонники этого акта. Меня всегда настораживает употребление эвфемизмов. В данном случае, аббревиатурой КРТ замещают словосочетание «деприватизация с последующей депортацией». Словосочетание же «комплексное развитие территорий» не несет в себе никакого смысла: под него можно подвести что угодно: от распахивания земли под посев на ней пшеницы до строительства стадиона на освобожденных площадях.
Смысл вложили безрадостный. А дальше нас стали успокаивать. С помощью созданных мифов.
.
Миф 1.
Нас переселят в жилье с хорошим местоположением.
В законе не прописано, что собственник, у которого незаконно изъяли квартиру, получит ее даже в черте города. Можно оказаться в непрестижном районе Ленинградской области. И если бы только Ленинградской! Да и в Шушары ехать нет желания. Более того: те, кто хотел приобрести жилье в питерском микрорайоне Шушары (его не критиковал только ленивый), уже это сделали. Цены на жилье там сравнимы с ценами на хрущевки.
.
Миф 2.
Хрущевки – бросовое жилье. Лучше уж в Колпине, чем в них.
В том-то и дело, что хрущевки, при своей относительной дешевизне, конечно, малы по площади, но комфортны. Нам с мужем вполне достаточно четырехкомнатной площадью почти пятьдесят квадратных метров около метро. Большой семье в такой квартире тесновато. Но многие жители хрущевок говорят: лучше в комфортном районе три-четыре комнаты, чтобы у каждого члена семье был свой – хоть небольшой – угол, чем огромная однокомнатная на выселках. О прочности хрущевок свидетельствует то, что большинство домов, которые хотят снести, не имеют статуса аварийных. Но закон предлагает избавление от строений, официально не признанных находящимися в плачевном состоянии.
.
Миф 3.
Бывшие жители хрущевок переедут в более благоустроенные районы.
Двадцатипятиэтажный человейник на выселках – вряд ли благоустроенное жилье. А будут ли там большие бесплатные парковки для автомобилей? А где там метро? Построят ли поликлиники? А хватит ли мест в детских садах и школах? Не будут ли в часы пик образовываться пробки на въезде и выезде из района? Решат ли проблему с доступностью общественного транспорта? Как будут возвращаться на такие выселки в позднее время те, у кого нет машин, особенно дети, которые занимаются в кружках и спортивных секциях? И будут ли там такие же кружки и спортивные секции? В телеграме образовалась группа родителей, чьи дети учатся в коррекционных школах. Таких учебных заведений явно не будет рядом с новыми человейниками. Многие работают рядом с домом. Им придется менять работу?
И это я еще не говорю о том, что из утопающих в зелени дворов нас выселить в каменные джунгли.
.
Миф 4.
Жителям хрущевок выплатят деньги, которых хватит на покупку равнозначного жилья.
Вице-губернатор Санкт-Петербурга Николай Линченко в интервью «Фонтанке», которое он дал 11 августа 2022 года, на вопрос о том, не собираются ли выплачивать бывшим собственникам цену жилья по кадастровой стоимости, заявил довольно путанно, с моей точки зрения: «Про кадастровую стоимость — это фейк. Исключительно рыночная. Более того, оговорено сразу федеральным законодателем, что учитывается всё: и местоположение, и качественные характеристики, неотъемлемые улучшения конкретного вторичного объекта решения (ремонт), сам переезд, временный наем жилья. Если даже у тебя не первое жилье или ты официально сдавал — упущенная выгода, тоже отдельный критерий рыночной оценки. То есть поступает полный расчет».
Тут нужно разобраться. Цена моей квартиры по кадастровой стоимости – немногим более 3,7 миллиона рублей. Рыночная стоимость квартиры в доме, который идет под снос, стремится к нулю. Так что, как бы ни рассчитывали цену, застройщик заплатит, сколько захочет. И еще может добавить: «Спасибо, что без денег на улицу не выгнал».
.
Миф 5.
Этот миф имеет название – «Миф о Добром застройщике».
В том же интервью Линченко рассказал о том, что «скорее всего, именно плательщиком по выполнению оценки может быть инвестор». То есть Добрый застройщик сам решит, за сколько он выкупит наши квартиры. Что-то мне подсказывает: ему выгодно приобрести их у нас ОЧЕНЬ задешево, потому что, если дом попал в программу КРТ, жилье в нем никому, кроме девелопера, не нужно.
Самая дорогая четырехкомнатная в хрущевке до всей катавасии с КРТ стоила 8,5 миллионов. За такую сумму в приличном районе около метро можно купить однокомнатную квартиру. Но, как уже написано выше, застройщик, зная, что конкурентов у него нет, предложит деньги, за которые можно в городе приобрести максимум пару комнат в коммуналке – ни о каких восьми миллионах речь идти не будет. Вернемся к мрачным коммунальным реалиям прошлого века?
Впрочем, банки уже присматриваются к жителям хрущевок: обещают ипотечные кредиты на выгодных условиях.
Есть большая разница между равноценным жильем (когда цена квартир стремится к нулю) и жильем равнозначным: в том же мунициапльном округе и с неменьшим количеством комнат. Нам дают понять: о равнозначном жилье и мечтать не следует. Обнаглели мы совсем.
.
Миф 6.
Общее собрание собственников (ОСС), которое нужно организовать в течение девяноста дней после официального объявления о включении дома в программу КРТ, спасет его от сноса.
Лоббисты закона № 444-59 успокаивают: если треть жителей дома проголосует против внесения дома в программу КРТ, то их дом оставят в покое.
Итак: «Пиф-паф!» Это прозвучал стартовый выстрел. И забегали жители пятиэтажек, засуетились, болезные. Начинается триллер «Успеть за девяносто дней».
Вот здесь-то и кроется главный подвох: то есть в каждом жилом строении должен образоваться с совет дома с председателем. И тщательно провести голосование. Сдать его результаты, чтобы их, так сказать, приобщили к делу. Значит, в доме должны появиться активисты, которые займутся в свободное от основной деятельности время организацией ОСС, письменным оповещением о нем КАЖДОГО жильца (и из числа собственников, и из тех, у кого квартира в социальном найме), распечаткой бюллетеней, непосредственно проведением голосования.
С одной стороны, те, кто имеет опыт проведения ОСС (например, для отказа от услуг управляющей компании), говорят, что процедура его организации сложна, и есть много возможностей придраться: признать результаты недействительными. С другой стороны, известны случаи фальсификации подобных собраний, когда неизвестно откуда появлялись протоколы с подделанными подписями. Власти говорят о «прозрачной» процедуре электронного голосования: значит, голоса будут падать в некую виртуальную корзину. Кто и как их будет считать? Нет ответа. Это при том, что в хрущевках много компьютерно неграмотных пенсионеров.
Говорят также о возможности переголосовать в течение тех же девяноста дней – это как понимать? Скорее всего, большинство жильцов дома окажется против его сноса. Значит, возможность переголосовать – для девелоперов, которых не устроили результаты голосования.
И кстати: зачем людям унижаться, мучиться – организовывать ОСС, чтобы спасти свое жилье? Почему бы не предложить собраться тем, кто, наоборот, хочет, чтобы их дом включили в программу КРТ?
.
Миф 7.
По мнению многих жителей хрущевок, их дом не включат в программу КРТ, к примеру, из-за его не самого удобного местоположения. Есть еще аргумент: «Много лет минует, пока очередь дойдет до нас».
К сожалению, при такой «массированной» застройке, сносят целые кварталы. Так что стоит приготовиться и тем, кто живет в местах, где много панельных пятиэтажек 1957-1970 годов постройки. Кроме того, если этот вариант КРТ пройдет, то следующими будут дома, к примеру, до 1990 года «основания» и т. п.
Конечно, какие-то микрорайоны не окажутся первыми в очереди на снос. Но почему мы должны униженно ждать и волноваться: когда чей-то властный палец ткнет на карте в наш квартал?
.
Миф 8.
Все делается для создания комфортной среды для пенсионеров: новые дома будут с лифтами, балконами и т. п.
О «комфортной» жизни на выселках я уже писала, развенчивая миф 2. По словам лоббистов закона, при отъеме квартир в пользу застройщиков, людям будут предлагать на выбор: деньги или другое жилье. Уверена: появится много мошенников, которые будут уговаривать наивных стариков брать деньги. Заберут у них эти средства, обещав помочь в покупке хороших квартир. И исчезнут. В итоге, несчастные старики окажутся на улице. Самое лучшее, на что они смогут претендовать после этого, это койко-места в государственных домах престарелых.
Кроме того: понимают ли власти и застройщики, что такое для старого человека собраться и переехать в другое жилье? Ясно ли лоббистам закона, что возникнут «добрые люди», которые вызовутся помочь некоторым старикам со сборами, и обчистят их «в нуль»?
И в конце – вопрос к принявшим закон и его лоббистам: зачем в такой непростой момент, когда нас, как никогда, призывают к единству, провоцировать недовольство миллиона жителей Северной столицы?
Мария Конюкова
