Нации как общности появляются благодаря интеллектуалам, формулирующим и проводящим национальную идею. Сначала появляются национальные поэты, потом философы, потом политики, использующие идею национальной общности в своих интересах.
Поэты «нацию воспитывают», прививая людским массам чувство национальной общности, философы и мыслители выстраивают смысловые концепции, а политики лишь пользуются результатами воспитания, но все они являются национальными элитами, поскольку разделяют с народом это чувство общности, общей судьбы. В какой-то степени добровольно и самостоятельно берут на себя ответственность за так называемый «свой народ», за его настоящее и будущее.
Поэт при этом относительно свободен в обязательствах перед народом – он лишь творит романтическую идею, в которой, как ему кажется, отражает, на самом деле – творчески измышляет отличительные качества своей нации, сотворяя единый народный образ. Качества эти могут поэта как восхищать, так и ужасать – важна лишь художественная достоверность, позволяющая поверить: «да, мы такие!»
У политика задачи принципиально другие, практические – он претендует на лидерство, обещая уже осознающему своё единство народу действовать в его интересах. И получает «мандат», реальный или в виде авторитета, если люди верят, что этот политик – на их стороне. Что в его целях нет им вреда. Что он потенциально во всём – их защитник, даже если пока не обладает для того достаточными средствами.
Поэту народ может прощать некоторую «оторванность» от себя, на то он и поэт, чтобы витать в облаках. С философа того не спросят, чего не поймут. Свой политик для народа – «один из нас», всегда. Иначе он – не свой. Или не политик вообще, а так – праздный болтун. Потому что толку народу от того, кто всё время народом недоволен – никакого. Раз он знать не хочет, что тому народу нужно, и не поможет ничем.
Что у нас со всем этим в России?
Вроде бы, с поэтами повезло. Но единая общность на пространствах меж трёх океанов не сформировалась – такое, скорее всего, было невозможно в столь разных климатических поясах и традиционных укладах, лишь формально объединённых общим языком. Философию репрессировало государство, усматривавшее в любом свободомыслии опасность для себя. Чем тут сто пятьдесят последних лет занимались политики – история, леденящая кровь. Последствия доверия к ним население усвоило лучше некуда – это, пожалуй, единственное, прикладами вбитое равно во все головы, в чём можно усмотреть «народное единство».
Вы хотите знать, почему здесь единственным политиком, которому «нет альтернативы», признали Путина?.. Просто послушайте остальных, которые хотят политиками считаться, которые сами себя так называют!
Кто из них не изображал из себя философа, публично неся в массы невнятную заумь? Кто не принимал скорбную позу поэта, разочарованного подлым невежеством народа? И кто тут роли попутал?..
Политическое доверие – странная вещь, им иногда одаривают крикунов и сволочей, которым удаётся выдать себя за «своего». Но те, кто даже не стараются казаться своими – те вообще без шансов.
Российский политик сегодня, любого масштаба, общенационального или регионального – тот, кто спасает своих. Помогает своим людям спасаться от репрессий государства. Весь мир может сейчас как угодно ненавидеть русских и вообще россиян, может гнать их отовсюду с криками «слава Украине», но если за них некому заступаться, значит – в России нет политиков. Ни в самой РФ, ни в изгнании.
Только теперь это «безрыбье» не будет продолжаться долго. Людям, в том качестве, в каком они себя осознают и подвергаются гонениям, защита жизненно необходима – они её найдут. Кто и в чьём лице – вопрос. Очень вряд ли в лицах зарубежных завсегдатаев «оппозиционных форумов» – их просто забудут как бесполезный, болтливый хлам. Единой национальной общности в РФ нет. Национальных элит нет. Раздолье для политических мошенников снова – беспредельное.
Марина Шаповалова
На заставке: Михаил Нестеров «Лисичка». 1914 г.
