В обороне Крымского моста, как уверяют, задействованы специально обученные дельфины. До присоединения Крыма там работали океанариумы, в которых украинские военные тренировали морских млекопитающих. Затем они перешли под контроль армии России. Дельфины должны были искать угрозы на глубине до 60 метров. Насколько дельфины эффективны — непонятно.
«Город 812» поговорил с Олегом Васильевом, который в прошлом обучал военному делу белух и морских львов.
– На Черном море был большой центр, где, кроме военных задач, занимались наукой – физиологией, гидродинамикой, бионикой. Я работал в Севастопольском дельфинарии в девяностых годах, когда воинской части там уже не существовало, а просто были отдельные лаборатории, которые поддерживались на плаву за счет коммерческого проката дельфинов. До этого я служил на Дальнем Востоке, в филиале Севастопольского центра. Мы занимались подготовкой морских млекопитающих для охраны водных рубежей нашей родины. Обучали животных, которые там обитают, – белух и сивучей (морских львов). Отрабатывали задачи по охране баз надводных кораблей и подводных лодок.
Белухи использовались в системе обнаружения, то есть они работали как сонары. Когда засекали подводных пловцов – нажимали на кнопочку, затем отслеживали движение диверсантов и давали операторам реперные точки. А планшетисты на боевом информационном посту наносили эти точки на карту. Когда примерный путь и скорость движения диверсанта становились понятны, на перехват высылалось плавательное средство с морским львом на борту. Животное по команде тренера производило поиск цели и уничтожало ее. Морской лев делал это с помощью устройства, похожего на гарпун, закрепленного на носу. В Севастополе охраной входа в бухту и уничтожением диверсантов занимались дельфины.
– Говорят, дельфины очень умные. Они понимали, чем занимаются?
– Конечно. Им даже нравилось, когда им ордена вручали. Шучу. Дельфин – животное. Чему их учили, то они и делали. Если бы дельфины были такие умные, как некоторые считают, тогда бы мы прыгали на выступлениях в колечки, а они бы нам свистели.
– Кого легче учить – львов, котиков, белух или дельфинов?
– Одинаково. Немного разный технический подход, но принцип один и тот же. Наши тренеры, в отличие от цирковых дрессировщиков, работают без кнута и без палки, даже с хищниками – морскими львами. Мы стараемся все делать на поведенческом уровне. Поэтому самое страшное наказание в нашей практике – это лишение внимания животного, с которым работаешь.
– Для обучения подходит любой дельфин?
– Любой. Хотя характер у каждого свой. Но если ты профессионал и тебе ставится задача, то ты учишь его, независимо от того, какой у него характер.
– Рыбу можно обучить боевым навыкам?
– Нет. Это ж рыба. А дельфин – млекопитающее.
–На Балтийском море пробовали кого-нибудь учить?
– Были такие задачи. И до сих пор еще есть, они не устарели. Например – поиск с помощью животных под водой неисправностей в нефте- и газопроводах, кабель-трассах, оптоволоконных трассах. Кроме того, на Балтике были большие захоронения химического оружия, и в свое время рассматривалась тема их поиска с помощью белух. Но, на мой взгляд, это неэффективно. Потому что животные – такой нежный инструмент, который очень легко «ломается». Его работа от многих факторов зависит. Заштормило море – не работает. Любовь в это время случилась – тоже… Человеку еще можно объяснить, а дельфинам – тяжело. Инстинкты у них все-таки превалируют – даже над пищевой депривацией, а это самый крайний рычаг. Хотя американцы, например, давно их используют для решения разных задач. Но на Западе и деньги другие на эти цели выделяются.
***
Антон Брыкин, работающий с дельфинами тренер, рассказал «Городу 812», что у белух многое зависит от настроения.
– Дельфинов дрессировать практически невозможно. Если провести аналогию с цирком, то там вся дрессировка строится на авторитете человека и силе. Скажем, чтобы слона заставить встать на одну ногу, ему отбивают три других. Мы дельфинов не дрессируем, а тренируем. Поэтому, чтобы добиться от них какого-то результата, необходимо сначала с ними подружиться. Примерно так же, как с человеком. Нужно с ними разговаривать, общаться, гладить. Нельзя обижать. Они прекрасно понимают нашу мимику, настроение. У них у самих очень обширная мимика, особенно у белух. По выражению лица белухи можно понять, в каком она настроении. Если усталая и грустная, то сразу ясно, что тренировка или представление пройдут на невысоком уровне. А если веселая, то результат покажет совсем другой.
– От чего у белухи настроение зависит?
– Много от чего. Чаще всего – от ее взаимоотношений с друзьями. У нас в бассейне находились две девочки-белухи и два мальчика-дельфина. У них своя жизнь. Кто-то с кем-то дружит, кто-то кого-то обидел, подрались или, наоборот, любовные игры у них происходят. В основном, любовь между белухой и дельфином случается. Хотя в природе они не пересекаются вообще. До интимных отношений, правда, не доходит: дельфины просто ухаживают за девочками. Например, плавают рядом, а когда тренировок нет, могут вместе мячиком играть. Он подплывает к ней и дает свой мячик. А потом следит, чтобы кто-то другой к ней не приближался.
– А едой может поделиться?
– Вот едой – нет. У них у каждого – строго свое место, на котором его кормят. И они никого туда не подпустят. У дельфинов эмоции меньше выражены, чем у белух. Но когда с ними работаешь, то их понимаешь. Чувствуешь. Мне кажется, это примерно так же, как иметь глухонемого ребенка. Он тебе ничего не скажет, но ты все равно его понимаешь.
Елена Роткевич
