Зачем «главный оппозиционер России» решил поиграть в петербургские выборы?
Главный российский оппозиционер Алексей Навальный с недавнего времени старательно эксплуатирует петербургскую тему. По сути, это первая после Нового года информационная кампания Навального, оставившего без внимания такие, вероятно, меркнущие на фоне Беглова, темы, как тотальное неприятие Рунетом новогоднего путинского обращения, преследование ЛГБТ в Чечне и другие инфоповоды.
За последнюю неделю Навальный выпустил два ролика, посвященных Петербургу – сначала на побочном youtube-канале НавальныйLive про «Сбежавшего губернатора Сбеглова», а потом уже на основном своём ресурсе – видео с названием «Битва за Санкт-Петербург», посвящённое грядущим депутатским и губернаторским выборам.
За что же конкретно Навальный предлагает петербуржцам биться? На этот вопрос ответ содержится уже в первом ролике.
Как выясняется, бороться горожанам следует не «за что», а «против кого» – разумеется, против «Единой России», продвигающей своего кандидата – нынешнего врио губернатора СПб Александра Беглова, эдакого «человека без свойств», вошедшего в городской фольклор в связи с гоголевско-зощенковским сюжетом под общим названием «лопата Беглова». При этом, несмотря на свою метафизическую безликость, вновь испеченный врио уже успел навлечь на себя в городе негатив в самых разных сторон: одни не могут простить ему административную беспомощность перед снежно-ледяной стихией, другие требуют его удаления с поста градоначальника после того, как он позволил провести на Дворцовой площади военный парад в День памяти жертв Блокады, третьи осуждают его за то, что, возведя на оппозиционного депутата Максима Резника напраслину, затем не нашел ничего лучше, как перевести стрелки на ветеранов.
Навальный, однако, не заостряет внимание на этих чисто городских сюжетах, требующих погружения в петербургскую конкретику. Внимание оппозиционного блогера привлекает эпизод «бегства» градоначальника – которого Навальный по этому случаю именует Сбегловым, – из ЗакСа во время выступления Резника, подвергшего Беглова критике. Но, допустим, Навальному виднее, как именно надо вести политическую борьбу. Примем как гипотезу, что представление противников в карикатурном виде – важнее разбора их действий и критики по существу.
Итак, политически ничтожный Беглов убегает от Резника и состоит в политически ничтожном ЕдРе.
Что же из этого следует в контексте надвигающихся выборов? Как одолеть «партию жуликов и воров» и персонально петербургского врио?
На первый взгляд, если пытаться дать петербуржцам по-настоящему полезные советы, надо произвести подробный разбор наиболее приемлемых и перспективных кандидатов, способных вступить в электоральную борьбу с Бегловым за главный городской пост.
В этом случае неизбежен разговор, как минимум, о таких очевидных фаворитах «непутинского» электората, как депутат ЗакСа Оксана Дмитриева и лидер местных яблочников Борис Вишневский.
Но о них – как и вообще о каком бы то ни было другом представителе оппозиции – Навальный не говорит ни слова. Вместо этого он предлагает вступить в бой не за губернаторское кресло, а за муниципальные стульчики, 1575 «честным нормальным людям». По мысли Навального, это должны быть никому не известные доселе самовыдвиженцы «из народа». А затем Навальный предлагает петербуржцам дружно за этого коллективного кота в мешке проголосовать.
Навальный заявляет, что верит в победу на местных выборах. Если бы это дало возможность преодолеть барьер муниципальных фильтров каким-то оппонентам Беглова, в этом была бы хоть какая-то логика. Но губернаторские и муниципальные выборы проходят одновременно – поэтому никакой помощи оппонентам Беглова никакие самовыдвиженцы Навального оказать не смогут.
Итак, предлагается «дать бой» Единой России, выдвинув против неё не кого-то из реальных лидеров оппозиции в качестве кандидата на пост губернатора, а полторы тысячи политических «теней Навального» на выборах МСУ. Полторы тысячи «теней», которых никто в городе не знает и узнать за оставшиеся восемь месяцев не успеет по определению и за которых никто, никакая партия или движение (вероятно, кроме всё того же Навального) поручиться также не сможет. Навальный, однако, убежден в том, что «честные избиратели», увидев список из полутора тысяч «честных ноунеймов», не только обязательно за них проголосуют (отвергнув при этом кандидатов от оппозиционных партий – тех же яблочников и «дмитриевцев»), но ещё и добьются того, чтобы власть не позволила сфальсифицировать выборы этих загадочных спасителей петербургской политики.
Если бы Навальный был начинающим политиком, то его можно было бы, наверное, заподозрить в наивном романтизме и надежде на чудо. Но за его спиной – столько избирательных и прочих протестных кампаний, ни разу не приведших к практическому результату, что это подозрение придется отвергнуть сходу.
Итак, Навальный прекрасно понимает, что призывает петербуржцев к некой движухе (чреватой расколом в петербургском оппозиционном лагере), заведомо обреченной на пшик.
Задумалась – чего, если не победы над «партией власти», в реальности, а не на словах, добивается «главный российский оппозиционер»?
Во-первых, он заблаговременно разогревает электорат, тем самым по возможности повышая явку на заведомо мошенническом мероприятии, на котором произойдет очередной оппозиционный забег в мешках, причем с усиленной толкотнёй на трассе. Призывая петербуржцев активно самовыдвигаться и голосовать, Навальный не упоминает ни одного случая, когда люди смогли бы победить авторитарный режим через выборы, организованные и контролируемые самим же режимом, если эти выборы не перерастают в акцию гражданского неповиновения (возможно, потому что такого примера просто не существует).
Но, может, Навальный тайно ведет дело именно к этому? Думаю, нет. Как показывает многолетняя история этого оппозиционера, всякий раз, когда возникала угроза реального гражданского неповиновения под его руководством – и в 2011-м, и в 2012-м, и в 2013-м, он либо призывал народ «повременить», либо в критический момент сажал его «на асфальт».
Так что, призывая петербуржцев стать «умными кандидатами» и «умными избирателями», он просто призывает их поддержать заведомо проигрышное мероприятие. Что, конечно же, умным поступком можно признать с трудом. Ибо максимум, чего добьются в этом случае «умные петербуржцы», это просто обеспечат максимум явки на выборы, где «глупый Беглов» изберется «честно», а не в искусственном вакууме. Как это уже один раз случилось в 2013-м году с мэром Москвы Собяниным, оппозиционной тенью которого оказался Навальный. Так что схема, в общем, отработанная. Хочешь протащить заведомо непопулярного градоначальника, подложи под него популярного «нанайского оппонента».
Правда, тут есть нюанс. Москва, привыкшая голосовать за «крепких хозяйственников», была удовлетворена таким «честным дизайном» и выбрала Собянина уже в первом туре. А вот в Петербурге такой сценарий может и не сработать. Не случайно все эти годы никому из популярных оппозиционеров так ни разу и не дали шанс на участие в губернаторской кампании. Именно поэтому, надо полагать, Навальный и не ведет речь о необходимости раскрутки Вишневского или Дмитриевой (или Резника, или Собчак – хотя она уже заявила, что не прочь поучаствовать в кампании и т.д.). Вместо этого он рассуждает лишь о некоем «честном списке муниципалов-самовыдвиженцев», игнорируя при этом партии, от которых могли бы быть выдвинуты реальные кандидаты на осенних губернаторских выборах – «Яблоко», «Парнас» и т.д.
И всё же повисает вопрос: за какого кандидата в губернаторы нужно голосовать петербуржцам в сентябре? Видимо, за некоего абстрактного «честного человека» (о котором мы пока ничего не знаем), возможно, также «самовыдвиженца».
Одним словом, вместо борьбы за победу реальных партий на муниципальных выборах и реального кандидата, поддерживаемого этими партиями, на губернаторских выборах (оставим даже в стороне вопрос о заведомой обреченности этой борьбы, просто примем как данность, что она хотя могла бы быть максимально похожей на политическую схватку), Навальный предлагает петербуржцам очередное «протестное гуляние» с шумным выпусканием пара, весёлым сливанием энергии и очередным неудачным опытом политической самоорганизации граждан по заведомо фейковым политическим правилам.
Ответ на вопрос – кому всё это выгодно: оппозиционному Петербургу, стремящемуся к протестной консолидации – или Кремлю и его петербургским ставленникам, стремящимся к заведомо тупиковой «электоральной движухе», – для меня очевиден.
И, чтобы закончить текст, попробую предвосхитить самые частые контраргументы фанатов Навального. Как правило, его критиков обвиняют в конспирологии и в том, что они называют Навального агентом Кремля, что, в свою очередь, представляется его адептам заведомым абсурдом.
На это возражу, что девиз «верую, ибо абсурдно» скорее присущ сторонникам Навального, а не его критикам. Ибо все действия Навального на протяжении минувших лет неизменно заключались в агитации «идти на выборы», которые ни разу не приводили к позитивному результату. Так было в Москве с Собяниным. Так, скорее всего, если «план Навального» сработает, – будет и в Петербурге – самом протестном, по словам самого же Навального, городе России.
Однако есть, по моему убеждению, аспект, который должен вызывать сомнения в политической повестке главы ФБК у всех граждан, безотносительно мнения о политической самостоятельности Навального. Это – его стилистика, подходящая скорее блогерам с чёрным юмором и соответствующим контентом. В своих политических роликах Навальный всегда использует глумливые или националистические мотивы. Так, ещё в 2007-2011 гг. он запомнился социальной рекламой, где стрелял тараканов-террористов и удалял «иммигрантский кариес». Прошло 12 лет, Навальный не только не открестился от этих видео, но и продолжает шутить над разными наименее защищёнными слоями населения. В ролике «Битва за Санкт-Петербург» Навальный, например, называет петербургских градоначальников «дуболомными» и тут же появляется «юмористическая» вставка из фильма «Идиократия» Майка Джаджа с «типичными глупыми люди». Сам этот фильм, к слову, не высмеивает людей с болезнями и синдромами, хотя и не раз обвинялся в эйблизме, однако для демонстрации низкого уровня IQ у персонажей актёры изображают поведение, свойственное людям с умственной отсталостью и синдромом Дауна – заторможенность, невозможность различать формы предметов и прочее. И в политическом ролике (а не в художественном фильме, где границы морально допустимого гораздо более широкие) Навального это прочитывается именно как пренебрежительная отсылка к людям с психическими нарушениями.
Не знаю, как кому, лично мне кажется, что Навальный с его видео-продукцией до такой степени не похож на «умного петербуржца», что все «вредные советы» главы ФБК не смогут в итоге ни отвлечь горожан от реальных городских оппозиционных партий и их лидеров, ни легитимировать выборы безликого Беглова, окружив его фигуру калейдоскопом из полутора тысяч ещё более безликих лиц.
Дина Тороева
