Когда в ленте новостей мне попадались критические твиты Джоан Роулинг на темы феминизма, ЛГБТ+ и прав человека в целом, мне казалось, что создатель моей любимой с детства франшизы оказалась просто отставшим от жизни человеком, стремящимся вернуть внимание к своей персоне, сократившееся после выхода последнего фильма о Гарри Поттере.
И даже когда я наткнулась в Сети на недавний твит мамы Ро, в котором она негодовала по поводу использования в названии статьи одного издания вместо «женщины» — выражения «люди, которые менструируют», мне показалось, что Джоан Роулинг по-прежнему делает что-то неправильно, хотя, вроде, уже и не ради хайпа. Но после того, как вслед за этим общественность взорвалась ненавистными комментариями в адрес писательницы, которую обвинили в транс-фобии, а актеры, сыгравшие Гарри, Рона и Гермиону, выразили поддержку трансперсонам и по сути присоединились к травле своей матери-основательницы, я решила приглядеться к ситуации повнимательнее.
Итак, 10 июня 2020 года Дж. Роулинг опубликовала на собственном сайте статью с целью прояснить свою позицию по вопросам гендера, поделиться мотивами, которые побуждают ее исследовать эти темы, и высказываться против текущего либерального мейнстрима (на русском языке с публикацией можно ознакомиться здесь).
Она объясняет, почему транс-повестка её волнует и почему в нынешнем её виде она вызывает у нее серьезные переживания и сомнения:
«Во-первых, у меня есть благотворительный фонд, помогающий социально депривированным слоям населения в Шотландии, особенно женщинам и детям. Кроме прочего, мой фонд поддерживает проекты помощи женщинам-заключенным и женщинам, пережившим домашнее и сексуальное насилие.
Вторая причина состоит в том, что я бывшая учительница и основательница детского благотворительного фонда, что подогревает мой интерес в области образования и охраны здоровья. Как и многих других, меня заботит, как движение за права трансгендеров влияет на обе эти сферы.
В-третьих, я, как писательница, чьи работы довольно часто запрещают, заинтересована в свободе слова и публично защищаю ее даже перед Дональдом Трампом.
В-четвертых, … я обеспокоена огромным всплеском популярности идеи среди молодых женщин сменить пол. А также ростом числа тех, кто хочет вернуть себе биологический пол, потому что сожалеют о совершённом переходе, который безвозвратно изменил их тела, и лишил их способности к деторождению. Некоторые говорят, что они решились на смену пола после того, как поняли, что их привлекают люди их пола, и что переход был частично обусловлен гомофобией, как в обществе, так и в их семьях.
Десять лет назад большинство людей, желающих сменить пол, были мужчинами. Теперь это соотношение изменилось на противоположное. В Великобритании наблюдается 4400-процентное увеличение числа девушек, направляемых на процедуры по смене пола.
Подобное явление замечено и в США. В 2018 году американская врач и исследовательница Лиза Литтман изучила его и в интервью сказала: «Родители в интернете описывали очень необычную модель трансгендерной идентификации, когда несколько друзей или даже целые группы друзей одновременно идентифицировали себя как трансгендеров. С моей стороны было бы упущением, не счесть социальное заражение и влияние сверстников потенциальными факторами».
Литтман упомянула Tumblr, Reddit, Instagram и YouTube как факторы, способствующие быстрой гендерной дисфории. И на этих площадках, она считает, в мире трансгендерной идентификации «молодёжь создала так называемые изолированные эхо-камеры».
Её исследование вызвало фурор. Её обвинили в предвзятости и распространении дезинформации о трансгендерных людях. Литтман подверглась цунами жестокого обращения и согласованной кампании по дискредитации как её, так и её работы. Журнал убрал исследование из интернета и пересмотрел его перед новой публикацией. Тем не менее, её карьера получила такой же удар, как и карьера Майи Форстейтер. Лиза Литтман осмелилась бросить вызов одному из главных принципов транс-активизма, который заключается в том, что гендерная идентичность человека является врожденной, как и сексуальная ориентация. Никого, настаивали транс-активисты, нельзя убедить в трансгендерности.
Аргумент многих нынешних транс-активистов заключается в том, что если вы не допустите транс-перехода подростка с гендерной дисфорией, он убьёт себя. В статье, объясняющей, почему подросток ушел из Tavistock (гендерная клиника NHS в Англии), психиатр Маркус Эванс заявил, что “такие заявления (о суициде) не совпадают по существу с какими-либо убедительными данными или исследованиями в этой области. Они также не совпадают со случаями, с которыми я сталкивался на протяжении десятилетий своей карьеры”».
Помимо негативных последствий «моды на трансгендерность», Джоан Роулинг волнует проблема безопасности женщин в современном мире. В частности, она выразила беспокойство в связи с планами шотландского правительства по официальному «признанию гендера»:
«Фактически это означает, что если мужчина захочет стать женщиной, ему нужно будет просто это сказать…
Когда вы открываете двери туалетов и раздевалок любому мужчине, который считает или чувствует себя женщиной, …вы [по сути] открываете дверь всем, кто хочет войти внутрь. Это простая истина» — пишет Роулинг, усматривая в этой ситуации реальную угрозу всем женщинам.
При этом Роулинг специально подчеркивает, что переживает о безопасности транс-женщин в той же степени, что и о безопасности биологических женщин и девочек, которые могут лишиться ее, если в туалеты и раздевалки смогут попадать потенциальные насильники под предлогом своей «свободной гендерной идентификации», юридическое определение которой значительно упростится и ускорится – поскольку гормональная терапия и/или хирургическое вмешательство перестанут быть необходимыми для того, чтобы в глазах закона мужчина стал женщиной. К слову, в некоторых странах такая чисто юридическая смена пола в связи с гендерной идентичностью уже предусмотрена.
В связи со всем вышесказанным, Роулинг выдвигает свой ключевой тезис:
«Я отказываюсь сдаваться перед движением, которое, как я считаю, наносит явный вред, стремясь стереть женщину как политический и биологический класс и предлагает прикрытие для агрессоров. Я стою рядом с отважными женщинами и мужчинами, геями, натуралами и трансами, которые выступают за свободу слова и мысли, а также за права и безопасность некоторых из наиболее уязвимых в нашем обществе: совсем юных геев, ранимых подростков и женщин, решительных и желающих сохранить свое однополое пространство. Опросы показывают, что женщины составляют подавляющее большинство (подвергнувшихся насилию), а исключением являются те, кому выпала привилегия или удача не столкнуться с насилием со стороны мужчин или не подвергнуться сексуальному насилию».
При этом Роулинг признается, что стала жертвой домашнего насилия и осталась жива только потому, как ей кажется, что у нападавшего (ее бывшего мужа) не хватило «уверенности в себе».
«Мы переживаем, — развивает мысль Джоан Роулинг, — самый мизогинистический период, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться. Ещё в 80-е годы, я предполагала, что мои будущие дочери (если они у меня родятся), будут жить гораздо лучше меня. Но, учитывая широко распространившуюся негативную реакцию на феминизм и насыщенную порнографией онлайн-культуру, я считаю, ситуация для девочек значительно ухудшилась. Никогда я не видела женщин, униженных и дегуманизированных до такой степени, как сегодня. От лидера страны, давно обвиняемого в сексуальном насилии и его гордого призыва «хватать их за киску» (подразумевается президент США Дональд Трамп, — М.В.) до движения инцелов (‘involuntarily celibate’, “целибат поневоле”), которое бушует против женщин, отказывающих мужчинам в сексе, до транс-активистов, заявляющих, что ТЕРФ (с англ. “радикальная феминистка, исключающая трансгендеров”, уничижительный термин, — М.В.) нужно бить и отправлять на переобучение…
Я изучила все аргументы о том, что «женскость не значит существование в теле женщины», что «у биологических женщин нет общего опыта» и считаю их глубоко женоненавистными и регрессивными… Сотни электронных писем, которые я получила за последние несколько дней, доказывают, что проблема размывания [пола] беспокоит многих. Сегодня [согласно канонам транс-акивизма] для женщин уже недостаточно быть просто “транс-союзницами”. От женщин требуют принять и признать, что между ними – и транс-женщинами вообще нет существенной разницы.
“Инклюзивный” язык, который называет женщин “менструаторами” и “людьми с вульвой”, многих женщин дегуманизирует и унижает. Я понимаю, почему транс-активисты считают этот язык уместным и добрым. Но для тех из нас, кому доставались унизительные оскорбления от жестоких мужчин, он – не нейтральный, он враждебный и разобщающий».
Как можно заметить, Роулинг, которая сама стоит на позициях феминизма и которая долгие годы вела борьбу за права сексуальных меньшинств, в частности, трансгендеров, решила заявить о том, что бумеранг этой долгой борьбы сегодня наносит удар, прежде всего, по женщинам.
Дело в том, что в результате этой борьбы само понятие биологических женщин как равноправных членов общества, обладающих собственной гендерной идентичностью, исчезает. Вместо этого возникает новая, притом совершенно уродливая дихотомия: «мужчины — все остальные». В итоге женщинам, которые не желают называть себя «менструаторами» и «существами с вагиной», сегодня затыкают рот ничуть не меньше, чем в предыдущие столетия, причем делают это зачастую сами же женщины. Стоит какой-то женщине сказать, что она хочет стать домохозяйкой, как на нее набрасываются с комментариями в духе «ты ничего не понимаешь, ты — жертва патриархата!», стоит кому-то сказать, что она хочет быть красивой, как в ответ летят обвинения в стремлении быть «самкой человека» и т.д.
Исповедь Джоан Роулинг резонна и актуальна, как никогда. Роулинг пишет о том, что получает множество писем с поддержкой её позиции. Но тот факт, что эти слова звучат, как правило, тихо и приватно — в личных е-мейлах писательнице, в то время как слова ненависти и осуждения гремят публично, лишний раз подтверждают главное опасение Роулинг – борьба за права женщин и секс-меньшинств в итоге привела к тому, что женщины по сути потеряли в современном мире право на свободу слова и свободу своей женской идентичности.
Значит, что-то в этой борьбе пошло не так. И значит, её надо начинать заново. И, возможно, вообще не с того конца, с которого начали в прошлый раз.
Не с идеи о том, что «женщины – такие же, как мужчины», «трансгендеры – такие же, как женщины» и т.п. А с понимания того, что каждый человек имеет право быть самим собой, не беспокоя этим своим правом других людей. И не превращая свою идентичность в агрессивный рекламный продукт, а борьбу за чьи бы то ни было права – в разновидность религиозного фундаментализма.
Марта Сюткина
- Автор текста на премьере фильма” Гарри Поттер и Дары смерти 2″ в 2011 году
