Если бы харассмента не существовало, его следовало бы выдумать. Именно такой максимой руководствуются прогрессивные российские СМИ.
Пытаясь обуздать горячую тему сексуальных домогательств (также известных как «харассмент»), РБК начинает свой материал со слов: «Каждый десятый россиянин/-нка сталкивались с домогательствами. Такой результат получил Всероссийский центр изучения общественного мнения, опросив россиян о различных формах харассмента на работе».
Затем, в тексте приводятся комментарии специалистов, размышляющих о «новой этике» и о том, как эффективно бороться с харассментом в России. Вам может показаться: «А что здесь такого? Текст как текст. Харассмент сейчас осуждают все, и РБК как прогрессивный ресурс не может быть исключением!». Проблема заключается в том, что, если вы соберётесь с силами и кликните по ссылке ВЦИОМ, которую предлагает РБК, вы увидите следующее (прим.: жирный шрифт – мой):
«Большинство россиян не сталкивались с сексуальными домогательствами на работе, но посчитали бы это оскорбительным для себя (чаще молодежь и женщины).
<…>
Большинство россиян не сталкивались ни с какими формами домогательств или угнетением на рабочем месте.
<…>
Что касается более серьезных домогательств, абсолютное большинство (87%) никогда в жизни не были в ситуациях принуждения или нежелательного физического контакта на работе.
<…>
Каждому десятому россиянину (9%) доводилось сталкиваться с нежелательными прикосновениями, объятиями или похлопываниями на работе, чаще — самым младшим россиянам 18–24 лет (31%)
<…>
Оскорбительными их находят 52% россиян, чаще женщины (64%). В то же время 44% россиян (57% среди мужчин и 47% среди старшего поколения 60+ лет) не считают такое поведение в свой адрес чем-то неприемлемым. Абсолютное большинство россиян не сталкивались с изнасилованиями на рабочем месте (97%), доля положительных ответов на данный вопрос составила менее 1%». (Опрос ВЦИОМ – тут).
Иными словами, в чём состоит парадокс РБК: они приписали каждому десятому россиянину (а это целых 8 миллионов, как уточняет медиа) участие в харассменте в качестве жертвы, но в то же время все эти 8 миллионов не рассматривают «нежелательные прикосновения, объятия или похлопывания на работе» как сексуальные домогательства.
Почти в половине случаев (см. последний абзац в цитате) они даже не считают все эти «нежелательные прикосновения» оскорбительными! ВЦИОМ даже свой текст назвали иронично: «Приставания и харассмент на работе: не сталкивались, но осуждаем!»…
Но тренд на осуждение харассмента как будто обязал РБК переосмыслить источник, выудить из обзора ВЦИОМ «ложку дёгтя», чтобы социальные исследователи могли высказаться о проблематичности сексуальных домогательств и выдвигать запретительные максимы: «Даже искреннее желание руководителя завести роман со своей подчинённой не является благим. Если к вам на работе пристаёт тот, у кого больше власти и не отстаёт после первой просьбы, значит это харассмент» (см. текст РБК, комментарий Эллы Панеях).
Впрочем… Может, россияне «сами виноваты»? Россияне настолько необразованные, настолько закостеневшие в своих скрепах и традициях, что даже не могут, подобно американцам, правильно охарактеризовать взаимоотношения и дать им оценку?
Давайте разберёмся по порядку, но сразу стоит сказать, что в России гражданам никогда не везёт. Не везёт не только тогда, когда дело касается внутренней политики, но и когда речь илет об адаптации к условным «западным» трендам. И сейчас – не везёт особенно.
Может показаться, что примерно две трети страны не успели адаптироваться к последствиям молодёжной революции 1968 года, когда было «запрещено запрещать», и до сих пор живет пуританскими представлениями о человеческой свободе. Россия – страна, где запрещают всё от митингов до мороженого «Радуга», а многие группы людей просто дискриминируют по признаку гендера (трансфобные законы Мизулиной), сексуальной ориентации (закон о запрете пропаганды ЛГБТ), излишне «вольных» высказываний (дело Юлии Цветковой о распространении порнографии). Такие персонажи, как депутат Виталий Милонов, призывавший к расправам над геями, или протоиерей Смирнов, назвавший женщин, существующих вне брака, «бесплатными проститутками», вовсе не картинки из воздуха, а утрированная, но всё же правдоподобная карикатура на соотечественников, знакомых и даже близких родственников. Поэтому свобода «быть собой» в России – особая ценность, доступная далеко не всем: привилегия любить кого хочешь независимо от возраста, гендера, ориентации. Если, живя в России, вы имеете возможность вести себя, как Борис Моисеев с группой «Стрелки» в клипе Sex XXL Revolution (кавер на хит «Sexual Revolution» группы Army of Lovers), то, возможно, вы более-менее свободно мыслящий человек.
И именно сейчас постсоветским гражданам выпало жить в смутное время перемены мировых трендов, а среди них запретительный дискурс в сфере человеческих отношений, когда всё можно интерпретировать как насилие, конечно, самый заметный.
Если читать леволиберальные западные медиа, The New Yorker или The Guardian, что обязательно для российского интеллектуала, оказывается, что вектор прогрессивности относительно сексуальности и свободы, противоположен 1968 году. «Запад» в лице различных инфлюенсеров США переосмысляет личные границы чуть ли не каждый день. Например, «нежелательные прикосновения» испортили имидж демократа Джо Байдена, хотя Байден всю свою политическую жизнь пытается бороться с гендерным неравенством и даже 20 лет назад разработал VAWA – Violence Against Women Act – закон о насилии в отношении женщин, который расширил наказания за преступления на гендерной почве. Другой вопрос, насколько этот законопроект был удачным, но всё равно оказалось, что риторика закона Байдена, направленная против жестоких насильников и убийц, в конечном счёте обернулась против него самого. Российский публичный интеллектуал может задуматься: а в чём причина такой расширительной трактовки насилия от изнасилований до прикосновений?
Оказалось, что причина насилия, в том числе и сексуального, не в самих гражданах, а в иерархиях. Внутри разного рода иерархий (которых в России и без харассмента полно: классовых, возрастных, гендерных и т.д.) люди отношения и строят. Подобные иерархии практически всегда провоцируют насилие – именно эти мейнстримным тезисом объясняется фраза эксперта РБК: «Даже искреннее желание руководителя завести роман со своей подчинённой не является благим».
Ситуация, когда 20-летняя девушка без образования и высокого заработка встречается с 40-летним мужчиной, у которого есть образование и престижная работа, может рассматриваться с точки зрения экономической и психологической зависимости, особенно если эти партнёры обязаны соблюдать субординацию. Если условные «консерваторы» могут называть девушку «содержанкой» и другими осуждающими определениями, то «прогрессивные» левые либералы смотрят на ситуацию так: мужчина домогался девушки, а та не имела ресурсов, чтобы ему отказать, потому что он более сильный и статусный. Иными словами, какую бы позицию вы не занимали – «консервативную» или «прогрессивную» – такие отношения неравноправны, даже если они устраивают обоих партнёров.
И все эти интеллектуальные построения могут быть убедительными до тех пор, пока они идут снизу. Если этика запретов и «курс на сейф-спейс» исходит от самих индивидов, наверное, можно принять и то, и другое.
Но если же убеждение в том, что все вокруг – по умолчанию угнетатели и харассеры, появляется только после чтения груды книг и просмотра множества фильмов, то значит беспокойство внушили не сами угнетатели, а прочитанные книги и просмотренные фильмы.
И приписывание харассмент «8 миллионам россиян» в прогрессивном РБК – лишь показательный пример, как западные тренды действуют на опережение в России. Кажется, люди в России вообще мало понимают, что такое харассмент. Но это простительно, если они готовы с ним бороться.
Дина Тороева
