Только ленивый не живет сейчас в Оруэлле и Ремарке.
Не рассуждает в постах о том, как мы не доживем до победы добра над злом. Как адекватные образованные люди не могут ничего противопоставить оголтелому злу, кроме своей беспомощной абстрактной «веры в добро».
Как люди, с головой погруженные в культуру, ничего более серьезного, чем эта беззубая « вера в добро», не находят. И как им не стыдно за это.
Эти упреки уязвляют. Во-первых, с чего вы взяли, что это философия импотентов?
Все мы вышли частично из советского прошлого, частично – из шинели великой русской литературы. Закладки мощные и действенные. Ведь вера в добро у классиков предельно серьезна и конкретна. Это такие инструкции на все случаи нравственного выбора. Иногда добро с кулаками, иногда только пальцем погрозят, чтоб мы с пути не сбились. Я знаю, что говорю. Три десятилетия я сею разумное, доброе, вечное на ниве русской словесности. Считаю это своей миссией, черт возьми. И если у нас остались какие-то духовные опоры – то львиная их доля именно там, в моральных заветах наших литературных богов.
И вот как эти заветы работают в реальной жизни? Сейчас?
Решила проверить на себе.
.
1)
Мне голос бы. Он звал утешно.
Он говорил : «Иди сюда,
Оставь свой край, глухой и грешный…»
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не оскорбился скорбный дух.
.
Работает. С оговорками.
Анну Андреевну звали туда вполне реально. Мне голоса не было. Никто никуда не зовет. Своих ресурсов нет, желания нет. К тому же я очень люблю русский язык и говорю только на нем. Я петербургская патриотка. Так личная задача выстоять на родной земле облегчается практической безальтернативностью.
.
2)
Петербург, я еще не хочу умирать,
У меня телефонов твоих номера…
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок.
.
Работает. Пока не полностью. Но тенденция обозначилась.
Когда я была студенткой, в моей комнате висело увеличенное, предпоследнее в его жизни, фото Мандельштама . И несведущие ровесники спрашивали :
– А это кто? Твой дедушка?
– Да, – отвечала я.
Мандельштам был моим дедушкой, родным мне человеком, моим вечным преклонением и вечным отмщением. И если бы сталинщина погубила только его одного – этого одного уже было бы достаточно для суда божьего и человеческого над преступлениями режима против человечности. Против литературы и культуры.
Дедушка оставил мне свой страх. Накрывает очень сильно, особенно почему-то в 9 часов утра. Впрок на весь день. Сначала страшно за себя.
Я одна. Семьи нет.
Долг дочерний, супружеский и материнский позади. (Выполнила, как сумела).
Долгом гражданским был «Мемориал»*, за который 30 лет назад мне сказал «спасибо» мой отец Георгий Жженов – кумир миллионов, почитаемый властью народный артист СССР и бывший враг народа, просидевший 17 лет в сталинских застенках.
Интересно, что бы сказал он сейчас.
Первую постоянную работу, в симпатичном образовательном учреждении, потеряла в пандемию.
Вторую, в одном из петербургских творческих вузов, подчиненных Минкульту, –только что. В конце февраля 2022–го…
Пенсию можно разглядеть только в микроскоп .
Вот и оказалась я по-настоящему свободной (ото всего) личностью.
«Надо уметь менять профессию. Теперь мы нищие»,- это тоже из заветов дедушки.
При этаких обстоятельствах чем меня можно еще запугать?
.
3)
«В душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора».
.
Не работает. У меня.
Пьера вытаскивал из сора Каратаев, который был не только русским, добрым и круглым, но и все время делал что-то жизненно необходимое для других в плену. Главным образом поддерживал словом, между прочим.
Меня из сора вытаскивать не надо. Моя пружина – воспитание семьи и школы. Я же советская девочка. Мы же еще в прописях по косой линейке писали: «Миру- мир». На уроках музыки пели: «Дети разных народов, мы мечтою о мире живем». А в балетной студии танцевали все мыслимые танцы народов СССР. Семья и школа внушили мне убеждение не лгать, не трусить, верным быть народу, в том, что человек должен приносить пользу людям, обществу. Жить своим трудом. Дружить, любить. Искать правду. Не корыствоваться. Ну и так далее. (Потом оказалось, что это христианские заповеди.)
Примитивно, да. Но Лев Николаевич – о том же самом.
.
4)
«Ты должен делать добро из зла, ибо больше его не из чего делать».
.
Классика 70-х. Вдруг заработала.
Раньше считала эти слова вычурными и чернушными. А Стругацких – надуманными и малопонятными. А вон как обернулось. Теперь практикуюсь в изготовлении одного из другого. У меня выходит примерно так.
Лишили вузовской аудитории? Сей свое разумное – доброе – вечное в других местах. Экскурсии води, например.
Осталась одна? Так от тебя зато никто не зависит, как в 90-е годы было. Своего рода неуязвимость, блин!
Словом, где умеешь толково делать добро из зла – там и старайся.
.
5)
Когда говорят пушки, музы молчат.
.
Не работает абсолютно.
Опровергнуто и до нас уже тысячу раз. Не вызывать же в доказательство великие тени блокады! И все равно везде слышишь :
Кому сейчас нужны мои концерты (Сын)
Людям сейчас не до экскурсий (Шеф)
Бессмысленно писать сейчас книгу о Мандельштаме (Друг)
Да не бессмысленно, дорогие! Не будете все это делать – градус отчаяния и обесчеловечивания будет только расти. Нам, питерцам, особенно повезло: мы всегда можем черпать материал для добра из самого нашего города – крамольного, опального, милого.
Петербургскость, ленинградскость. Музыка, улицы, театры. Книги. Это наш ресурс. Та самая культура. Помогала до нас – поможет и нам.
Своим экскурсантам – женщинам 50+, составляющим большинство населения Петербурга и всей России, хочу сказать. Так у нас по демографии и менталитету получается, что вы – главный источник жизненной силы для ваших семей, мужчин, детей и внуков, делания добра из зла. Путь женщины – созидание.
Что может враг? Разрушить и убить. И только-то? А я могу любить…Заповедь Блокадной Мадонны.
Должна работать.
Своим студентам, ученикам и читателям хочу сказать : опираться можно на что-то твердое.
На честный труд и преодоленное препятствие, например.
Это работает точно.
Марина Жженова
* включен Минюстом РФ в реестр НКО, выполняющих функции иностранных агентов, и ликвидирован по решению Верховного суда РФ
- Фрагмент картины Виктора Орселя «Добро и зло” (Le Bien et le Mal), 1832 г.
