Музыкальную группу сегодня собрать несложно – процент играющих на чем-то молодых людей достаточно велик. Сложнее найти единомышленников. А потом непросто сделать так, чтобы команда продуктивно заработала.
Здесь важно друг другу нравиться (творчески), проговаривать много моментов, искать компромиссы и уважать друг друга. По своему опыту могу сказать, что на чистом энтузиазме дело может зайти достаточно далеко, но и при отсутствии взаимопонимания все равно треснет, скорее всего, еще до первой студийной записи.
Сейчас я играю в группе Surfatage. Коллектив образовался спонтанно в июне 2020 года во время ковидного локдауна. У меня в голове к тому моменту уже давно зрела идея собрать power-trio – такие группы, состоящие из басиста, гитариста и барабанщика, где у каждого есть возможность раскрыть свой инструмент и импровизировать во время джемов, создавались в 1960-е, когда из блюза появлялась рок-музыка. Самые известные power-trio – Cream и The Jimi Hendrix Experience.
- Eric Clapton, Jack Bruce, Ginger Baker of Cream. London. 1968
Когда мой знакомый – нынешний барабанщик нашей группы – предложил собраться втроем с нашим школьным другом, басистом, я сразу согласился. За одну репетицию мы почти дописали целую композицию и решили, что надо продолжать. Стилистически мы хотели интегрировать элементы гаражного и сёрф-рока в наш собственный стиль, чтобы освежить винтажный формат, а не только подражать героям прошлого.
Как оно все работает
Работа проходит на репетиционных базах, их называют «репточками», где есть усилители, «кухня» (основа барабанной установки без тарелок и еще нескольких элементов), микшерный пульт и микрофоны с колонками. Залы этих точек арендуются на время – как правило, на 3 часа. Таких точек в городе сейчас очень много, можно выбрать подходящую – по цене, оборудованию и звуку.
Мы репетируем на студии Makovey, нам там нравится. Вообще, технически сегодня очень легко начинать музыкальное творчество – сносные инструменты и пространства для работы доступны, много материалов в интернете, они помогут сориентироваться. С одной стороны, это здорово, потому что у многих потенциально способных на создание чего-то классного и оригинального появляется возможность это сделать, а с другой – за видимым многообразием новоиспеченных исполнителей находится совсем немного реально самобытных и пассионарных проектов.
- Surfatage на репточке “Makovey“
В тот момент, когда группа чувствует себя достаточно уверенно в исполнении материала, она может пойти на студию и что-то записать – или сингл (от одной до трех композиций, чаще всего – две), EP или мини-альбом (до пяти композиций), либо же полноценный альбом.
В Петербурге есть достойные студии, например, «Galernaya 20» или «Космос». Хотя многие утверждают, что с развитием секвенсоров (программ для записи и работы со звуком) и плагинов (инструментов для обработки дорожек внутри этих программ), можно записаться почти «на коленке» и довести это до вполне профессионального звучания, мы ходили записывать наш первый и пока что единственный сингл на хорошую студию, где принципиально подобрали себе винтажное оборудование (несмотря на ворчание звукоинженеров, стремящихся сделать все проще – так, как они привыкли) и записывались «лайвом», то есть все инструменты играли одновременно в разных комнатах, чтобы сохранить особенности нашего живого звучания. Это вышло дороже, чем могло бы, но мы довольны.
Уже потом, на стадии сведения, звукорежиссер, который нам предоставил свою аппаратуру, посмеиваясь, сказал, что тоже когда-то гнался за аутентичностью в ущерб практичности. Пошутил, что записываться надо было в правильную фазу луны и имея на ногах клёш определенного разреза, но пожелал нам как можно дольше не терять искренности и очарования.
После записи следует процесс первичной обработки исходных материалов – коррекции косяков на дорожках, то есть придания записям той формы и звучания, с которыми они потом доходят до слушателя. Это долгий и кропотливый процесс, для которого чаще всего нанимается звукорежиссер. Мы почти все сделали самостоятельно, естественно, у нас ушло намного больше времени и усилий, чем если бы мы обратились к профессионалу, но это был принципиальный момент и результатом мы довольны.
Распространение музыки происходит через дистрибьютора, их существует великое множество, причем каждый предлагает свои условия за распространение записи по всем стриминговым площадкам (AppleMusic, Spotifyи т. д.). Мы выбрали дистрибьютора CDBaby, который за определенную сумму размещает записи на площадках раз и навсегда, забирая или не забирая себе процент от роялти (вознаграждение артисту за прослушивания) в зависимости от того, готов ли исполнитель заплатить изначально большую сумму за релиз.
Музыкальная индустрия в России
Лично я считаю, что у нас свободная музыкальная индустрия находится сейчас на той стадии, которую в Штатах и Британии прошли в начале 1960-х, то есть из массового сознания постепенно (но со скрипом) уходят тезисы, вроде «заводы стоят, одни гитаристы в стране», все больше появляется чего-то свободного и оригинального.
К сожалению, в России люди довольно скептически реагируют на что-то новое, им хочется подпевать давно знакомым песням, привычным формам, что тяжело преодолеть музыкантам – ведь хочется, чтобы твоя музыка нравилась. Я думаю, что это последствия советского закрепощенного сознания. Постепенно это преодолевается.
Одна из основных проблем музыкальной индустрии в России сегодня – отсутствие среднего сегмента рынка, пространства между условным «телевизором» и андеграундом. Исполнители либо играют для своей небольшой аудитории, либо переходят в разряд тех, кто «на виду», хайпанув на чем-то, будь то попадание в тренды тик-тока, эпатажная акция или популярный клип. В США и Европе наблюдается расслоение музыкального рынка, где исполнители, не будучи сверхпопулярными, имеют свою стабильную аудиторию, развиваются, выпускают альбомы и зарабатывают этим на жизнь. Я верю, что и мы дойдем до такого, просто нужно время и изменение сознания людей, уход от вилочной парадигмы: я слушаю то, что все слушают, или я слушаю то, что никто не слушает.
Конечно, развитие музыки у нас не будет происходить так же, как раньше на Западе, потому что глобализация и интернет. С одной стороны, становится проще рассказать о себе, с другой – нет никаких гарантий, что даже если тебя заметят, ты не затеряешься в бушующем потоке «новых» вещей. Можно переложить известную поговорку Дикого Запада, сказав, что бог сделал всех исполнителей разными, а интернет их уравнял.
Очень важно сейчас умение подать себя. Правильная реклама должна быть нацелена именно в того человека, которому твой проект интересен. Это целое искусство. Конкретно мы пока занимались распространением музыки в основном через друзей, но планируем поработать над рекламой более основательно, с привлечением специально обученного человека.
- Surfatage
Трудности артистов
Артисту сегодня непросто – для него нет регламентированной социальной роли, исполняя которую он бы чувствовал себя устойчиво и комфортно. Знаю много музыкантов, которые входили в это дело полными энтузиазма, а потом забывали, зачем пришли, теряясь в производстве бесконечных каверов, либо оседая где-то рядом – заведуя репточками или обучая музыке. Кому-то действительно это по душе, а кто-то просто заметно подломился.
Многие музыканты с головой ныряют в творческий процесс и заходят в тупик, увидев, что индустрия работает совсем не так, как им хотелось. Многие останавливаются в развитии, упираясь в планокурение или чрезмерное употребление алкоголя (на мой взгляд, тут многое зависит от музыкального стиля – любители блюза и всего импровизационного склонны к первому, русские рокеры – ко второму). Видел много печальных примеров, когда фокус человека смещается от творчества к тому, что, казалось бы, должно ему способствовать.
Еще в какой-то момент я понял, что уделяя много времени музыке, надо оставлять что-то приземляющее, точки в мире «нормальных людей», на которые можно опереться. Роберт Плант, вокалист Led Zeppеlin, например, после гастролей старался выезжать на ферму и там работать, чтобы не сойти с ума.
- Роберт Плант на ферме Jennings
«Что там с деньгами?»
Как музыканты зарабатывают? Тут стоит начать с роялти (вознаграждение за количество прослушиваний треков). Сумма выходит существенной лишь при наличии внушительной аудитории – прослушиваний должно быть сотни тысяч. В остальном – это концерты, продажа своего мерча, участие в мероприятиях. Существуют концертные агентства, которые помогают начинающим исполнителям, формируя мероприятия на 3-4 группы. Как правило, музыкантам полагается процент от продажи билетов – он зависит от количеством людей, которых они привели.
Только рост аудитории определяет успешность проекта. Так что здесь музыкантам приходится решать: или бить в трендовую тенденцию, или гнуть свою линию, имея меньше гарантий, но более преданную и перспективную аудиторию, следящую за группой из интереса конкретно к ней. Хорошим примером точечного попадания в тренд можно считать группу «Пошлая Молли», которая на своем первом альбоме старалась не слишком далеко отходить от рока, но при этом дала аудитории то, что ей хочется – запоминающиеся песни с резонансными текстами и популярную на тот момент эксцентричную эстетику.
- Аквариум. 1987
Из старых проектов я бы отметил «Аукцыон», который выстроил свою оригинальную стилистику, интегрируя в нее народные и этнические мотивы, и «Аквариум», богатый на разного рода эксперименты. Если говорить о том, что происходит сегодня, упомяну Сергея Табачникова с Nobody.one – это инструментальная, абсолютно не трендовая рок-музыка, которая, тем не менее, имеет внушительную аудиторию.
- Сергей Табачников
Наша Surfatage – пандемийная группа, она была создана во время пандемии и нам даже удавалось собирать концерты, хотя но это и были мероприятия до 70 человек. А сейчас вообще власти закрыли все клубы. Но мы не переживаем по поводу ухода в подполье – занимаемся студийной работой, а она требует тишины.
Степан Гаврилов
- Степан Гаврилов
