Как в Петербурге пропадают люди. И где их находят

В 2017 году в розыск в Петербурге и Ленобласти было объявлено 684 ребенка и 1351 взрослых. Поисками пропавших занимаются полиция и волонтеры. По статистике находят больше, чем пропадает.

Количество объявленных в розыск и найденных в Петербурге

По данным ГУ МВД по Петербургу  ЛО

Количество объявленных в розыск и найденных в Ленинградской области

По данным ГУ МВД по Петербургу  ЛО

По закону максимальный срок пребывания человека в розыске составляет 15 лет. Но известны случаи, когда человек, пропавший в мирное время, отыскивался спустя несколько десятилетий. По цифрам видно, что фактов обнаружения (на полицейском языке – установления) почти всегда больше, чем фактов исчезновения. Это потому, что в Петербурге обнаруживаются пропавшие из других регионов.

Как видно из статистики, в прошлом году в Петербурге и области  объявили в розыск 684 ребенка.

Поискам детей помогают добровольцы и спасатели. Но поисковиков из «Лизы Алерт» привлекали к поискам лишь в одном случае из шести. «В большинстве случаев, – говорят в ГУВД, – заявляли о детях, которые сами ушли из дома. Настоящих потеряшек среди них – единицы».

Сайт ГУВД публикует информацию о розысках и часто запаздывает с подачей ориентировки, но лишь потому, что принимает только официальную информацию. Поэтому, если вам кажется, что вы увидели на улице потерявшегося человека, лучше ориентироваться на сайт «Питер. Поиск».

Что делать, если ребенок пропал в городе

В Петербурге несколько поисково-спасательных отрядов, самые известные – РОО «Питер- Поиск» и «Лиза Алерт». Первая организация зарегистрирована, и с ней поддерживает официальные контакты ГУВД Петербурга. Вторая находится в статусе незарегистрированной некоммерческой организации, чтобы не связываться с лишним бумагооборотом. Есть другие поисковые отряды, поменьше. Впрочем, и «Лиза», самая, казалось бы, раскрученная, страдает от нехватки людей: активных поисковиков в отряде не более 150. Конечно, когда происходит настоящее ЧП, люди прибывают: 10-летнего Руслана Королева в Отрадном и 6-летнего Егора Антонова в Коммунаре искали по 400 человек. Местные жители не только участвовали в поисках и печатали ориентировки, но и привозили волонтерам горячую еду и чай. К сожалению, обоих мальчиков нашли погибшими.

Правила волонтеров – никогда не мериться с другим отрядом, кто сколько человек спас, да и вообще не заострять внимание на том, кто и как нашелся: помог ли прохожий, увидевший объявление, или человек сам вернулся домой, потому что нагулялся. Объявление, потерявшее актуальность, не убирают с виртуальной доски, а замазывают, чтобы нельзя было прочитать фамилию, и ставят огромный титр: «Найден, жив» (это происходит чаще всего).

Волонтерам-новичкам иногда бывает обидно: столько сил они потратили на очередного пропавшего, а кроме «найден, жив», не узнают о нем ничего. Почему пропал, где был, как нашелся? Особенно это касается подростков, которые сами ушли из дома, а не заблудились. Надо же знать, почему так случилось, тем более что есть ребята, которых объявляли в розыск по нескольку раз. Но вопросы типа «да что же это за семья такая?!» запрещено обсуждать даже на форумах.

Алина Павлюкова, куратор поисково-спасательного отряда “Лиза Алерт”. Санкт-Петербург», поделилась итогами прошлого года по городу и области: всего было 1040 заявок, из них 39 – по детям до 12 лет. Пятеро найдены погибшими, 27 – живыми, в 7 случаях поиск отозвали, потому что ребенок обнаружился у второго родителя (супруги в разводе и не могут поделить чадо). По подросткам от 13 до 18 лет было 69 заявок, из них 4 найдены погибшими, 56 – живыми, троих ищут до сих пор, и в шести случаях опять был конфликт родителей.

Лет семь назад подростками (а подростки в глазах поисковиков – это, как правило, «бегунки», которые ушли из дома сознательно) считались дети от 15 лет. Теперь возраст бегунков понизился. Зато в том же 2010 году приходилось, по словам Алины, лбом пробивать стену, чтобы полиция, местные жители, ЧОПовцы, у которых есть записи с камер, и т. п., прониклись проблемой поисковиков и сделали хотя бы шаг навстречу. Сейчас «Лизу Алерт» уже знают и все оказывают посильную помощь.

Дети теряются не часто: менее чем в 10 процентах случаев. Более частый клиент – это пожилые люди, которые могут потерять ориентацию в пространстве. Зимой это особенно опасно: старик может выйти в январе из дома в тапках, забыть свое имя или  назваться чужим.

В бюро регистрации несчастных случаев, откуда любой родитель исчезнувшего ребенка начинает свои поиски, надо назвать имя-фамилию пропавшего и возраст. Если в БНС есть сведения о неопознанных детях, которые поступили в стационар без сознания или с потерей памяти, там сориентируют, в какую больницу бежать. Хуже, если ребенок назвал другую фамилию. Аналогичная ситуация может случиться не только в больнице, но и в дешевом хостеле, куда возьмут постояльца без документов. «Если мы хоть приблизительно знаем район, куда направляется потеряшка, – говорит Алина, – мы можем позвонить в гостиницы, назвать его приметы и предупредить. Но обзвонить все хостелы в городе уже проблематичнее».

Если поиски по больницам ничего не дали, волонтеры выезжают на место, где ребенка видели в последний раз, и, расширяясь кругами, начинают расклеивать объявления и опрашивать людей. Записи с видеокамер волонтерам дают редко, но можно запомнить их адреса и сориентировать полицию, куда приходить с запросом.

Бывали случаи, когда в объектив камеры попадал не только похищенный (как потом выяснилось) ребенок, но и машина похитителя. В Америке эти сведения мгновенно стали бы достоянием миллионов людей: благодаря информационным щитам на всех крупных трассах. У нас тоже были попытки наладить такое информирование. В Москве есть электронные билборды, для которых даже не надо печатать баннер в типографии: достаточно загрузить файл. В Брянской области тоже размещали баннеры на объектах уличной рекламы. В Петербурге недавно появилась SMS-рассылка, но объявления о пропавших детях не содержат фотографий: только приметы, предполагаемое место исчезновения и ссылка на сайт, где можно получить дополнительные сведения. И сообщения приходят только тем, кто подписался на услугу (услуга бесплатная). Рассылать их всем и каждому, как МЧС свои штормовые предупреждения, пока не получается.

Пока что на рассылку подписались 2 тысячи человек. У «Лизы Алерт» есть свое приложение для айфона и для андроида (называется «Внимание, выезд»). И канал в Телеграме.

Что делать, если ребенок ушел сам

Понять, почему ушел – задача важная, но с ней будут разбираться органы опеки. А для волонтеров важно знать – куда. Чем больше будет известно о пропавшем – его хобби, друзья, фобии, – тем лучше.

В Москве родители вспомнили, что их шестилетний сын хотел сам построить космодром Байконур. Его нашли вместе с инструментами в лесу, близ дачи. Были случаи, когда детей отыскивали на фестивалях компьютерных игр, куда ребенок давно хотел поехать, но боялся, что родители не отпустят, или на концертах. Хуже всего, если пропавший едет к своим друзьям из Интернета.

Иногда бегунка находят у друзей настоящих. Очень часто молодой человек находится в бегах, но регулярно заходит на свою страницу «ВКонтакте». Ему пишут, умоляют вернуться, а он отвечает волонтеру: «Ну попробуй найди».

Известны случаи, когда в поиске помогли объявления на стенах. Однажды дальнобойщик из Ленобласти подвозил двух девчонок-автостопщиц, а позже увидел их на ориентировке в Сети и узнал. Девушки сбежали из дома в соседней области и решили добраться до Петербурга.

Объявления о пропавших детях редко тиражируются по телевизору и лишь иногда – в лентах крупных сообществ в соцсетях (если дело касается детей и пожилых людей). Поисковики говорят, что ведут переговоры с менеджментом соцсетей, чтобы ориентировки появлялись в ленте одновременно с рекламными постами. С предыдущим руководством «контакта» даже получалось найти общий язык и добиться таких публикаций. Потом руководство сменилось.

Нина Астафьева