Григория Конникова не стало в минувшее воскресенье. Ему было 27 лет, его статьи регулярно публиковались и в печатной версии журнала «Город 812», и на его сайте. Мы решили напомнить некоторые из них. Вот тут первая – про Петербург, вторая – про отечественное образование. Это третья – про выборы.
.
Два года назад я впервые участвовал в избирательном процессе с той, властно-избиркомовской, стороны. Хотелось узнать, каковы выборы изнутри .
Настроение после них было крайне раздосадованным и депрессивным — они принесли лишь смятение: я так и не понял, принял ли я участие во лжи, не заметив этого, или на моем участке ничего «такого» в самом деле не произошло. А, между тем, в Петербурге был выбран тогда новый губернатор — Александр Беглов. Среди избранных «муниципалов» хороших – на мой взгляд – людей в тот раз тоже не оказалось, или по крайне мере не оказалась в достаточном количестве. Я было решил больше никогда не работать членом участковой избирательной комиссии на выборах, которые априори несвободны, и проигнорировал голосование летом 2020 года по поправкам в Конституцию. Но на только что прошедших выборах в Думу и ЗакС не удержался – и вновь вышел на извечную российскую битву маленького человека против государственной машины.
На меня тут же обрушились размышления и дилеммы.
Как избирателю мне предстояло решить, стоит ли в этот раз вообще идти на выборы, а если и стоит, то как распорядиться своим голосом, когда достойных кандидатов практически нет, либо о них ничего неизвестно.
Как члену участковой избирательной комиссии (УИК) с правом решающего голоса (ЧПРГ) необходимо было выполнить десятки бюрократических задач, еще даже до начала выборного процесса. К примеру, мне пришлось в сотрудничестве с комиссией привести две тысячи бюллетеней к установленной форме: поставить две подписи и печать участка, а также налепить наклейку на бланке для голосования. Две тысячи по каждому виду выборов — то есть восемь тысяч. Признаюсь не без гордости: на моем участке около 7 тысяч печатей поставил лично я…
В этом году, как вы могли заметить, на бюллетенях по выборам депутатов в Государственную Думу в верхнем правом углу была еще и наклейка. Налепить её, скажу я вам, было непросто! Она крайне легко рвалась. А если, не дай Бог, ее порвать — необходимо было составлять специальный акт…
Одновременно, подозревая всех своих коллег – членов комиссии в потенциальном мошенничестве, ЧПРГ должен следить за ними, стараясь быть при этом дружелюбным и деятельным, ведь конфликт внутри комиссии не поможет процессу, а лишь обострит его… Одним словом, жизнь честного члена УИКа (ЧЧУИКа) непроста и полна боли от необходимости «разрываться надвое»: быть одновременно и членом, и, так сказать, «надчленом».
Такая же боль присутствует и в ходе организации надомного голосования. Для ЧЧУИКа идти по домам к бабушкам и дедушкам – необходимость сродни категорическому императиву Канта. Ведь именно надомное голосование считается одним из главных способов фальсификаций. Такое может случиться, что в число надомно голосующих попадёт 100-200 человек. И если не ходить по домам, то есть вероятность, что другие, провластные члены УИКа всех их «оформят, как надо». Реально, конечно, столько надомников не проголосует — их будет не больше 15. На моем участке столько и запросило надомно голосовать — все избиратели живые и настоящие.
И ты идёшь, и не всегда, так сказать, в пентхаус. Запах кошачьей жизни — возможно, лучшее, что можно учуять в этих избирательских обителях. К сожалению, так много одиноких пожилых людей, которым никто не помогает, а они сами уже не могут полноценно следить за собой и своим домом. К одной такой семье я и попал. Я помню их двумя годами ранее, это были бодрые мама с дочкой — одной за 60, другой за 80, голосовавшие за «Россию», то есть за «Единую Россию». С тех пор – инсульт или инфаркт дочери… В доме есть еда, но прибраться уже сил нет…
Что ещё дает посещение избирателей? Возможность личного контакта с ними, что есть неоценимый опыт, который помогает понять логику выборного процесса. Бабушки и дедушки, которые попросили прийти к ним с избирательным ящиком, хотят этого не столько для того, чтобы повлиять на ситуацию в стране или городе (хотя встречаются, конечно, и такие), но в большей степени чтобы пообщаться, увидеть живое лицо… И они чаще всего прямо об этом и говорят… А голосуют они в большинстве случаев за того, за кого привыкли, кто примелькался… То есть за «Едро».
А дальше наступает подсчёт голосов. И вновь у ЧЧУИКа – двойное страдание: физическое, поскольку подсчёт длится ночью, и нравственное, потому что знание закона обязывает действовать по правилам, к соблюдению которых приходится призывать.
На моем участке подсчет самих голосов начался где-то около полуночи. Из комиссии поступило предложение скалькулировать все бюллетени единовременно. То есть после того, как все бюллетени оказались разложены по типам выборам, после того, как все бюллетени по выборам одномандатников в ГосДуму были разложены по кандидатам… Вот после этого и поступило предложение, согласно которому каждый сядет со своей кучкой и подсчитает своего кандидата по одномандатному органу. Все при делах — да так и быстрее будет.
Это, однако, противоречит закону, согласно которому запрещена параллельность процессов. Необходимо, чтобы бюллетени в каждой пачке подсчитывались по одному перекладыванием. То есть должен происходить единовременно подсчёт лишь одного кандидата.
Мне предстояло потребовать соблюдения порядка подсчёта. Но ведь я чувствую, насколько люди, не считающие соблюдение закона обязанностью, хотят домой. Гражданский долг победил трусливое малодушие: я потребовал соблюдение закона.
В ответ на мое возражение от одного ЧПРГ из комиссии последовало возмущённое:
— Это ж мы так до утра будем сидеть. Ты чо тут, самый умный?
Да, до утра, что, по идее, никакой не секрет. Подсчет в лучшем случае заканчивается в районе четырех утра. Бывает, комиссии сидят и до восьми. Помню случай, когда сидели и до двух часов следующего дня. В этом и есть тяжесть работы на выборах. Меня взбесил в этой реакции не тот факт, что человек хочет домой (в кровати хочу оказаться и я), а восприятие работы на выборах как шабашки и халтурки — легкого и быстрого заработка. Хотя, наверное, игра стоила свеч — сумма вознаграждения равняется примерно трети средней зарплаты по Петербургу.
Понятно, почему так мало людей готовы к избирательному марафону не ради собственной наживы, а ради самого процесса. Российское голосование как было всегда, так и остается не выборами, которые присущи демократическому обществу, а всенародным «обранием царя» и «царской партии» на Земском соборе, играющим чисто символическую роль. Настоящей личности не хочется играть роль молчаливого статиста, поэтому она либо на выборы не идет, либо просто голосует, — а работать в комиссии идти не хочется.
Хотя только такое участие в выборах способно дать хотя бы минимальные оппозиционные результаты. От моего округа, например, депутатом ЗакСа был выбран Михаил Амосов, а на уровне всего города туда прошли два члена партии «Яблоко» — Борис Вишневский и Александр Шишлов. Там, где не было независимых наблюдателей, а также честных ЧПСГ и ЧПРГ, фальсификации были (мое предположение). Но по совокупности поданных и подсчитанных голосов перевесить настоящие голоса власть в Петербурге так и не смогла. На моем участке, и на многих других, где были честные люди, Амосов обошёл своего главного конкурента — Дмитрия Васильева из «Единой России» на 100-150 голосов. Однако на уровне округа в целом Амосов обогнал Васильева в общей сложности примерно лишь на 1000 (то есть в среднем на 33 голоса на 30 отдельных участках, отсюда можно примерно рассчитать коэффициент подтасовок).
Что же это победа дала лично мне? Отсутствие ощущения безысходности… Надежду на то, что конкретный депутат сможет помочь решить важные вопросы нашей с вами частной и городской жизни. Хотя бы просто путём апелляции к губернатору, городскому правительству и другим органам исполнительной власти. Поможет потребовать сохранения культурных объектов, парков и скверов, а также улучшения городской инфраструктуры.
Однако ясно, что в целом выборы в этой стране и в нашем городе в том числе имеют лишь психологический эффект. Власти они дают ощущение всенародной поддержки, хотя и «накрученной». Низовым организаторам выборов они дают возможность заработать. А оппозиции, в случае именно таких выборов, в очередной раз подарить своим избирателям малую толику надежды, которая не воодушевляет на революционный бунт, а дает возможность чуть легче спать и не так мерзко бодрствовать.
Григорий Конников
Эта статья была впервые опубликована 30.09.2021 г.
