Уникальность России в том, что в ней плохо всем – и жертвам, и палачам, и зекам, и вертухаям, и холопам, и самодержцам, и тем, кому “жить хорошо”, и тем, кому лучше бы помереть.
Некрасов не дописал “Кому на Руси жить хорошо” по той же причине, по которой Маркс не дописал “Капитал”: зашёл в сюжетный тупик.
Ибо стало ясно, что вопрос-то – риторический: никому на Руси хорошо не живётся! Ибо охранять тюрягу так же тоскливо, как и сидеть в ней.
И вот в этом, подчёркиваю (Чаадаев мне в помощь!), не надуманная, а самая что ни на есть истинная уникальность русской цивилизации! Кормить в тюряге могут то хуже, то лучше – выражение лиц арестантов от этого не меняется. Их потаённая ненависть к вертухаям и явная – к сокамерникам – тоже. Страх сытых тюремщиков перед запертыми в клетках сидельцами с согнутыми спинами и злыми глазами – тоже.
Ведь как только с какой-то из камер вдруг слетает – по начальничью недосмотру! – замок, тут же случается бунт. И тюрьма рушится: и караулки, и камеры.
И больше негде становится жить.
И начинается реставрация.
И жизнь продолжается.
И снова становится плохо, безрадостно и безысходно.
Как и должно быть!..
Даниил Коцюбинский
