Лауреат Нобелевской премии мира, бывший президент Польши Лех Валенса призвал сократить Россию до 50 миллионов человек. Об этом сообщает Le Figaro. Первое, о чём думаешь, когда читаешь подобные заголовки: «Мама, я не хочу умирать… вот так». Такая странная формулировка даже напоминает указ президента РФ сократить число бедных до 2024 года.
Однако посыл Валенсы вовсе не в том, чтобы истребить граждан России, которые не укладываются в его квоту. По мысли Валенсы, Россия должна территориально уменьшиться, чтобы не удерживать когда-то присоединённые территории: «Есть 60 народов, которые были аннексированы, как сегодня украинцы. Надо бы поднять эти народы, присоединенные к России. Либо изменить политический строй России, либо вернуть ее к населению менее 50 млн».
Откуда Лех Валенса взял цифру 50 миллионов? Неужели это 144 миллиона (столько живет в России) за вычетом «60 аннексированных народов»? Неубедительно. В России примерно две сотни народов, включая русских (111 миллионов).
То есть к аннексированным народам надо отнести и те территории, которые Россия (бывшая Московия) вобрала в себя, неумолимо расширяясь, как минимум, с XV века. Потому жителей Новгорода и Пскова тоже нужно признать аннексированными народами, хотя большая часть населения этих городов и считает себя сейчас русскими. Если посмотреть на карту Московского государства, то несложно заметить, что Московское княжество увеличилось почти в 3 раза после полного подчинения Новгорода (1478).
Заявления Валенсы должны порадовать Кремль: вот оно – очевидное доказательство желания Запада расчленить Россию. Хотя нарисованная 78-летним экс-президентом Польши картина мира далека от реальности.
Теория Валенса плоха, потому что неверна. Если смотреть на реальное устройство России, то нужно говорить не о соотношении: 94 млн (аннексированные) vs 50 млн (господствующие), а о 129 млн vs 15 млн (это население Москвы, которая бесконечно расширяется даже внутри России).
Что это за «60 аннексированных народов», которые, по версии Валенсы, «надо поднять»? Готовы ли они «подниматься»? Если говорить о так называемых «нацменах», то, во-первых, они живут не только не только внутри своих республик, а сами эти республики по большей части населены людьми, определяющие себя как русские. Во-вторых, «автохтоны» (буряты в Бурятии, тувинцы в Тыве и т.д.) живут в самых депрессивных районах страны, что способствует не только социальным, но и моральным катастрофам. Так, фонд «Свободная Бурятия» подробно объясняет, почему так много этнических бурят участвуют в боевых действиях в Украине: у них почти нет перспектив в жизни, кроме военной службы: в большие и успешные города ехать далеко и дорого, на престижные гражданские работы сложно устроиться из-за расизма, а обеспечивать семью и самих себя всё равно надо. Именно про «нацменов» плодятся известные мемы – как они никогда не видели унитазов и не знают, что такое интернет. Именно их оппозиционер Евгений Чичваркин* называет «дикарями из бессартирных сёл» (орфография сохранена).
- * Включен в реестр физлиц, выполняющих функции иноагента
В условиях таких расщеплённых идентичностей и территориальностей вряд ли в российских краях и областях возможен национальный подъем.
Валенса уверяет, что хотел большего распада СССР, но его не послушали: «Тогда мы говорили друг другу: «Был Сталин, Брежнев, Но Горбачев — он хороший». Поэтому мы оставили их в покое. Это была наша ошибка. Я хотел поступить иначе, но мне не дали этого сделать». Оставим за скобками вопрос, как именно Валенса смог бы «развалить Россию» самостоятельно.
Валенса считает, что расширение территорий может быть плохим и хорошим. Запад расширяется хорошо, Россия – плохо. Его цитата: «Мы должны понимать, что Запад развивает свою власть через НАТО, ЕС, расширяясь, но это демократическими средствами. Россия делает это через насилие». Естественно, НАТО – не страна, потому странно сравнивать Россию и международную организацию, в которую сложно попасть даже добровольно (Швеция и Финляндия соврать не дадут). Однако Валенса оперирует понятиями «власть» и «насилие»: прерывать власть и вмешиваться в государственное устройство стоит только тогда, когда насилие льётся через край или распространяется на чужие территории. «Особые случаи», когда территории имеют моральное право нарушать принцип территориальной целостности, рассматривали исследователи односторонней сецессии – такого отделения, где не нужно разрешение государства-хозяина. В этом вопросе интересна дискуссия политологов Энтони Берча (Anthony H. Birch) и Гарри Берана, проходившая во второй половине 1980-х, где первый говорит о возможности односторонней сецессии только в случае насильственного удерживания:
Несложно предугадать основной контраргумент оппонентов Берча: если говорить, что отделение территории возможно только в случае ЧП, значит, нужно сидеть в ожидании насилия, краха демократических институций, открытых военных конфликтов. Короче, чтобы получить право на собственную государственность, нужно ждать, чтобы везде было как в иракском Курдистане (это, впрочем, Курдистану не помогло). И да, вот рецепт счастливой жизни для демократических и либеральных каталонцев, шотландцев и т.д. – просто устройте резню!
Показательно, что Валенса, деля «большие политические пространства» на хорошие-демократические и злые-империалистические, сокрушается о том, что Запад не смог предвидеть крах либеральной горбачёвской эпохи и побоялся сделать предупредительный выстрел в целях общественной безопасности. Впрочем, тогда нужно будет «свергать» вообще все демократические государства – а вдруг они перестанут быть «хорошими»? Например, Британия снова станет колонией, а Германия – Третьим Рейхом?
Утверждения и призывы Валенсы выглядят крайне туманно. Куда смелее с его стороны было бы призвать западный мир не сокращать Россию до 50 миллионов (согласитесь, это и правда звучит жутко), а устранить противоречие между принципом территориальной целостности и права народов на самоопределение, которое решается только правом территорий на одностороннюю сецессию. Пусть это бы и не облегчило жизнь России и Украины, но для большинства «конфликтных территорий» это был бы огромный шаг вперёд подальше от колониального прошлого.
Дина Тороева, автор «Манифестов лузера»
На заставке: Лех Валенса в 1980 году
