Жизнь на экспедиционном судне по-своему занятна. Вчера мы сняли со станции приблудных орнитологов. Их трое: немолодой мужик профессорского вида, худая высокая женщина в штормовой одежде и довольно симпатичная деваха лет 22-25. Их можно было бы принять за семью – муж, жена и дочь, но они не родственники. И кажется, порядком друг другу надоели: я ни разу не видел их вместе на судне.
От редакции: автор – Дмитрий Ежков – однажды понял, что жизнь сценариста слишком скучна и поменял профессию: решил стать полярником – в свитере, с бородой, посреди бескрайних снегов. В Архангельске сел на экспедиционное судно «Михаил Сомов», которое повезло его на север Карского моря… (начало полярных рассказов – здесь и здесь).
Эти орнитологи сегодня скандалили весь день. Они требуют свободного доступа на капитанский мостик. Там они хотят смотреть в мониторы судовых радаров, ждать, когда на них появятся стаи птиц, и определять, куда они полетят.
А сегодня нам изменили маршрут и отправили на другой конец Карского моря снимать каких-то геологов из ВСЕГЕИ. Сейчас на “Сомове” шутят: если они ВСЕ – ГЕИ, то зачем им куда-то ехать? Им – как влюбленным в шалаше, вся тундра должна быть раем.
***
Геологи мне не понравились. Пока на палубу поднимали их экспедиционный Лэнд Ровер, они стояли у борта, подставив обветренные лица арктическому солнцу, прищурившись смотрели в горизонт, жестами бывалых тянули сигаретки. Не хватало только запаха костра и песни про «солнышко лесное». Ну, глупо, честное слово.
Это на палубу поднимают прицеп геологов. Потом поднимут их шестиколесный Лэнд Ровер. На «Сомове» есть что-то типа небольшого паромчика. Его сняли с палубы, лодками отбуксировали к берегу, там на него заехал Лэнд Ровер с прицепом. После машины на палубу погрузят паромчик и мы поедем дальше
А вечером они перепились в черную. Так-то, по жизни понятно: сезон закрыт, едут домой, дело святое. Но нам всем очень интересно: где взяли? Неужели два с половиной месяца таскали с собой? Тут взять негде: все шило, которое было на пароходе, выпито еще в Баренцевом море. Лавочек на берегу, как вы понимаете, не имеется.
К геологам неожиданно присоединился Институт Арктики и Антарктики. Ну, эти хотя бы свои, привычные. Но вопрос тот же: откуда? Мы же скоро три недели в море. Мы по их лицам на завтраках видели, когда у них все закончилось. И вдруг – такой сюрприз: всеобщий загул до шести утра с песнопениями. У кого-то из них, оказывается, был день рождения.
Тут хочешь – не хочешь, а потянешься к орнитологам. Пусть скандальные, но трезвые. Их, напомню, было трое. Худая длинная женщина куда-то пропала, я ее не вижу. Может, уже сидит на ходовом мостике. Мужик, похожий на профессора, бегает с фотоаппаратом по палубе и снимает морские закаты. С моей точки зрения это почти то же самое, что смотреть прищурившись в горизонт, затягиваясь сигареткой. Но он, по крайней мере, песни не орет и никому не мешает.
Зато девушку ихнюю тут рвут на части. И скоро кажется начнут в буквальном смысле. С одним своим новым знакомым она играет в какую-то увлекательную настольную игру и смеется чистым грудным смехом. Другой рассказывает ей, как он с друзьями весело бухал на берегу, и она опять смеется. Третий расспрашивает про птиц. Девушка улыбается.
Она улыбается даже мне, когда мы встречаемся в проходе корабля или на трапе. Это по сути рефлекс приветливого, открытого миру человека – улыбнуться встречному. Но в этом суровом мире мужчинам кажется, что она улыбается персонально и только ему.
Фото девушки не будет.
Дмитрий Ежков
- А тут обслуживают вертолет после полета
