Что такое выборы? Это не просто геройское просовывание бумажки в щёлочку. И даже не рисование перед этим на ней протестных факов, чёртиков и прочих фиг в кармане. И уж тем более не продолжительное кухонно-сетевое трындение «до и после» – о том, что «пора положить уж конец безобразью» и что «скоро станем мы все голодать».
Всё это, повторяю, не выборы, а просто сброс непереваренных остатков праздной гражданской энергии в единую-неделимую выгребную яму, специально оборудованную для производства самодержавно-всенародного компоста, на котором «стояла и стоять будет земля русская».
Выборы – это совсем другое.
Это, во-первых, свободная политическая жизнь на всём протяжении времени между избирательными кампаниями. Это свободная регистрация любых партий. Это свободное обсуждение любых политических идей. Это свободная информационная и организационная активность любых политических лидеров. Без всяких блудливых оговорок и исключений.
Это, во-вторых, контроль гражданского общества (при его наличии, разумеется) за строжайшей законностью проведения избирательной кампании и строжайшей прозрачностью процедуры подсчёта голосов. Это автоматическая готовность всех государственных институтов незамедлительно реагировать на все вскрывшиеся факты нарушений и устранять их.
Это, в-третьих, непредсказуемость результата выборов и, самое главное, предсказуемость выполнения (или хотя бы попытки выполнения) вновь избранной властью взятых на себя в ходе избирательной кампании обязательств.
Есть ли всё это в современной России в целом и в Петербурге в частности? Нет, нет и нет! Как в XVI-XVII веках, в эпоху земских соборов, так и теперь, в пору «прямых линий» и прочих хитрожопых имитаций диалога «удалённого царя» с «глубинным народом», выборы в России – это просто авторитарный фейк. А точнее, это способ заставить народ лишний раз присягнуть на верность самодержавному государю, взяв на себя моральную ответственность за выполнение любого «государева дела» не за страх, а за совесть и при этом не получив взамен от верховной власти ровным счётом никаких гарантий – ничего вообще. За исключением разве гарантии того, что и в дальнейшем «всё будет так, исхода нет»…
И такая система – управляемых выборов управляемых функционеров (депутатов, губернаторов и прочей придворной челяди) – не только для авторитарной власти не опасна, но прямо ей полезна, ибо всегда можно сказать обществу, которое в очередной раз, возмущённо блея, сходило, воодушевлённое специально обученными козлами-провокаторами, на избирательную скотобойню: «Вы же сами пришли и проголосовали! Значит, выразили доверие нашей оруэлловской ферме. А то, что в итоге победили не те, за кого вы рисовали в бюллетенях ваши бараньи каракули, так уж извините! Демократия – это власть большинства, а большинство проголосовало иначе, чем вы. Так что всем спасибо, все пока свободны, и – марш бекать и мекать в ваш грёбаный интернет!»
Вот по всем этим причинам участие избирателя в такого рода избирательных кампаниях – никакой не «гражданский подвиг», а не что иное, как бараний идиотизм.
При каких условиях можно всерьёз относиться к выборам в такой стране, как Россия, то есть в авторитарной державе? Только при условии, если эти кампании «взламывают» систему авторитарных запретов.
Например, если в выборах принимает участие реальная оппозиция – то есть, те политики, которые бросают настоящий, а не фальшивый вызов власти и которые не являются её очевидными спарринг-партнёрами (так было, например, в Украине в 2004-м, так могло быть в Петербурге в 2019-м, если бы яблочник Борис Вишневский захотел и смог превратиться в «петербургского Ющенко»). Отличие мнимой оппозиции от настоящей – в том, что мнимая легко удовлетворяется своим предсказуемым поражением, которое авторитарная власть всегда может легко срежиссировать (как, например, моментально удовлетворился своим предсказуемым поражением Алексей Навальный на московских мэрских выборах 2013 года), в то время как реальная оппозиция использует ситуацию выборов для того, чтобы атаковать авторитарную власть посредством проведения массовых акций гражданского неповиновения, которые в итоге ломают весь самодержавный дизайн и позволяют установить в стране режим политической свободы.
Есть ли сегодня в России хоть кто-то или что-то похожее на такую реальную оппозицию? Нет. Есть региональные гражданские активисты в Ингушетии, Поморье, Екатеринбурге, Сибири и других регионах и городах, но в выборах они не участвуют. Ибо к выборам допущены только «те, кому дозволено», а не «все подряд». То есть только те, кто давно приноровился имитировать оппозиционность, подменяя борьбу за слом авторитарной системы – написанием бесконечных челобитных папирусов с бесчисленными «последними китайскими предупреждениями», адресованными абстрактной «партии жуликов и воров».
Так что в этой ситуации правильнее? В очередной раз простучать копытцами на избирательный участок, чтобы государь император узнал, что есть в Петербурге такой жутко оппозиционный Петр Иванович Бобчинский, который дерзко голосует «за любого – не Беглова»? Или всё же попытаться сделать так, чтобы вся самодержавная система, наконец, поменялась?
И если верно второе, то, может, всё же правильнее и достойнее потребовать сегодня отмены позорных выборов 8 сентября, на которые не допустили единственного реально оппозиционного кандидата – Бориса Вишневского, а допустили лишь подставных и «согласованных»? Выборов, на которые сегодня также массово не допускают «не согласованных» кандидатов в депутаты МСУ?
Может, стоит потребовать, наконец, отмены антиконституционной системы муниципальных фильтров, блокирующей выдвижение любых неугодных Кремлю кандидатов на губернаторских выборах?
Может, всё же стоит выйти на площадь, а не выдавать себе сертификат гражданского активиста только за то, что ты в очередной раз отправился к близлежащему овечьему источнику, чтобы хлебнуть там тухлой водицы из ТИКовского копытца и на ещё один электоральный сезон остаться политическим бараном?
На это можно возразить: «Бойкот ничего не даст! Плетью обуха не перешибёшь! Лбом стену не пролупишь!» И т.д.
Всё так. Но вот вопрос – а что даст протестно настроенным гражданам их дружное соучастие в лохотронном блудне, помимо сливного самообмана? Даже если Путин с Бегловым в итоге и узнают о том, что есть в Петербурге не только Пётр Иванович Бобчинский, но ещё и Пётр Иванович Добчинский, а также много других достойных кавалеров пикейного жилета?
И что опаснее для авторитарной власти – тихие сетевые всхлипы обманутых вкладчиков бюллетеня на фоне вполне успешно проведённой Кремлём очередной земско-соборной разводки – или звенящая пустота отчуждения, если низкая явка избирателей окажется не результатом «несознательности граждан, сбежавших на дачи в день голосования», а итогом громкой и массовой уличной кампании по бойкотированию выборов без выбора?
Не знаю, как для почтенных Бобчинских-Добчинских, а также несравненных Коробочек, но для меня ответ на эти вопросы – очевиден.
Даниил Коцюбинский
