Я, скорее, из тех, кто в поисках причин в первую очередь обратит внимание на экономику, а не на всякую «лирику». И потому мне представлялось очевидным, что государство, основанное большевиками на обломках империи, не должно было долго просуществовать.
Читая всякие документы 20-30-х годов я находила много подтверждений тому, что непременного и скорого краха большевистского режима ожидали многие думающие люди. Всё правильно: экономика не может быть построена на идеях, противных человеческой природе. Всё правильно: жестокость и зверства «новых хозяев» подавляли сопротивление, но порождали в миллионах устойчивую ненависть к себе.
Но режим не рухнул.
Ни в ходе гражданской войны, когда казалось, что додавить голодную и скукожившуюся до горстки областей Совдепию уже не составит труда. Ни в ходе коллективизации и Большого Террора. Ни в 41-м. А после 45-го и вовсе стало ясно, что эта власть навсегда.
Значит, причины, позволившие Советам просуществовать 70 лет, более весомы, чем те, что обещали их неизбежный крах.
Значит, нам нужно их понимать. А мы всё продолжаем описывать ужасы и мерзости советского режима, его бесчеловечные и идиотские методы управления, его абсурдно-неэффективную экономику. Но разбирая только ошибки и преступления режима, ничего не поймём о причинах его живучести.
Кондратьев не ошибался: избранный сталинистами путь индустриализации в результате угробил экономику шестой части суши. Уничтожил крестьянство и сельское хозяйство, создал монструозно-извращённую промышленность, годную для производства средств ведения войны. Но позволил захватившим в 17-м году власть передавать и удерживать её до последнего десятилетия века.
Важно понять, что давал людям советский режим в обмен на полностью отобранную под страхом смерти свободу. За что они предпочли ему покориться, когда ещё могли сопротивляться?
Не объясняется тут всё жестокостью порядка. Есть ещё многое, что взвешивается на очень тонко настроенных весах.
Марина Шаповалова
