В Главном штабе Эрмитажа – видео-арт от Ольги Мичи. Выставка «Лицо Бога» или «Deity’s likeness» (богоподобие). Её концепт противоположен экспозиции ICONS, ранее предложенной Маратом Гельманом в арт-центре «Ткачи».
Произведения, выставленные в «Ткачах» были поиском монотеистического Divinity, а то, что мы видим во дворах Главного штаба, связано с языческим Deity. Идеи выставок различны так же, как различны идеи Бога и божеств. «Мой Бог», независимый от поклоняющегося ему, и «мое божество», творимое самим актом поклонения, это далеко не одно и то же.
Божества – продукт древнего языческого культа и современного не менее языческого масскульта. Работы Ольги Мичи не столько о Божественном, сколько обо всём обожествлённом и обожаемом, о сотворении себе кумира. Не о человеке, созданном Богом, а о богах, созданных человеком.
В нашу эпоху аудиовизуальных технологий мы нуждаемся не в невидимом Боге монотеизма, имя которого не может быть произнесено, а в зримых ликах, наглядных образах, хотя бы масках божественного. Цифровая фото- и видеофиксация предстаёт как неклассическое доказательство бытия Бога, как аудиовизуальная ТЕОлогия.
Зачем богам скрываться под маской? Ответ в том, что маска не только скрывает нечто, но и показывает, формирует облик, превращает невидимое в зримо воспринимаемое. Вспомним «Древний ужас» Бакста. Иным богам и маска не нужна, их собственный лик подобен маске – непроницаем и отчуждён, жесток и бессмыслен.
- Лев Бакст. Древний ужас
Считается, что маска скрывает под собой что-то подлинное, настоящее, истинное. Но много ли найдется лиц, что были бы прекрасней венецианской карнавальной маски? Маска может скрывать не истину и красоту, не глубину под поверхностью, а пустоту, отсутствие лица. А что если под маской ничего нет и она прячет именно это?
Можно предположить, что под маской Спайдермена скрывается супер-сила, которая должна оставаться анонимной и неопознанной, но можно ведь и допустить, что никого и ничего под ней нет, кроме иллюзии и нашей веры в супер-героя.
В качестве предметов культа могут выступать вещи различные и противоположные, такие как хаос, мыслимый истоком и угрозой конца всего сущего, или как божественный закон и правосудие, ипостасью которых оказываются социальный порядок и его служители – силы правопорядка, скрывающие свои лица под маской «запотевшего забрала».
Природа может мыслиться пантеистически как наш божественный дом, который мы, поддавшись искушению, променяли на собственную гордыню культуры и цивилизации, на надкушенное яблоко «Apple».
Обожествлению подвержены в равной степени и традиция, а консерватизм есть религия, мнящая мертвого бога живым и воскресшим, и современная технология с сопутствующим ей культом вечного обновления.
Современное виртуальное есть лишь форма трансцендентного для бедных, то есть божественного, находящегося по ту сторону реальности, представляющая нам небожителей под маской инопланетян.
Изобразительный ряд выставки движется от древности к современности по линии маска-шлем. Лики и маски бога, в конечном счете, редуцируются к головному убору. Однако главной маской современного человека является не шлем, а сетевой аватар или юзерпик. Прикинувшись персонажем без имени, пола, возраста и локации, любой из нас может смело самовыражаться. Ведь стриптиз в маске – он самый откровенный из всех возможных.
Ныне лики божественного нарциссичны, главная религия – самообожествление, господствующая иконография выполнена в жанре селфи.
Мы воспринимаем своё Я во внутреннем опыте. А маска, конечно же, относится к внешнему, а не внутреннему измерению жизни. Но именно она обеспечивает нам встречу с самими собой, со своей внешностью. Невозможно непосредственно самому увидеть своё лицо. Оно дано нам только как расположенное на удалении от нас, как отражение, видимое со стороны, как маска или образ в зеркале, на портрете или на фото. Своё лицо мы видим как чужое, только на ком-то другом, воспринимаемом как наш двойник. Завершение экспозиции предлагает зрителю зеркало. В образах, которые мы обнаруживаем в его глубине, мы пытаемся опознать, быть может, ту маску, которую видят на нас другие, быть может, свое истинное лицо.
Посещать выставку надо обязательно в маске, а медицинская маска производит не только профилактический, но и культурно-антропологический эффект. Ношение маски способно придать лицу то, чем обычно оно, в отличие от тела, не обладает – возможность оказаться голым, обнаженным, и породить тем самым новые грани ню как художественного жанра.
Елена Краснухина
