До каких пор в топонимике и монументальном облике Санкт-Петербурга будет сохраняться позитивная память о палачах эпохи Красного террора и Гражданской войны в целом?
Все эти улицы Белы Куна, Чекистов, Латышских Стрелков и Орджоникидзе, проспекты Большевиков и Ленинский?
Все эти проспекты Дыбенко, Крыленко и примкнувшей к ним Коллонтай?
Фрунзенский район, улица Фрунзе, Фрунзенская станция метро, Фрунзенский универмаг? А ведь Фрунзе – такой же точно палач Крыма, как Бела Кун, Землячка, Пятаков, Троцкий, Сталин и, разумеется, Ленин?
Свердловская набережная – это «патриотическая память» о чём? О расстреле царской семьи или о миллионном «расказачивании», то есть тотальном истреблении целого народа?
А памятник Дзержинскому – что, какие такие державные доблести он прославляет?
Расстрел профессора Таганцева, поэта Гумилёва, пытки и уничтожение сотен, тысяч и сотен тысяч людей?
- Трупы заложников, найденные в херсонской ЧК в подвале доме Тюльпанова
Улица Тухачевского – о ком и о чём это память? О кровавом подавлении будущим «красным маршалом» кронштадтских повстанцев или массовом терроре и травле химическим оружием тамбовских крестьян, измученных грабительской ленинской продразвёрсткой?
Наконец, множественные памятники главному вдохновителю Красного террора – Ленину, что они утверждают, какие такие социально значимые ценности? Бессудные казни великих князей, заложников-интеллигентов, убийства священников, массовый террор против крестьян, рабочих, кронштадтских матросов?
Когда всё это из инфернального по сути «героико-мемориального» пространства – отправится, наконец, на архивно-музейное хранение и специальное антитоталитарное экспонирование?
Есть ли у петербургского губернатора и депутатов петербургского ЗакСа на эти давно назревшие и перезревшие вопросы ответ? Или ни о чём другом, кроме как о росте тарифов на ЖКХ и запрете пропаганды ЛГБТ, они думать не в состоянии?
Д.А. Коцюбинский, кандидат исторических наук
На заставке: снос памятника Ф.Э. Дзержинскому в Москве на Лубянской площади (1991)
