В музее-заповеднике «Павловск» открыли для публики павильон «Холодная ванна». Без пафоса, почти интимно. Тому было две причины: какой может быть многолюдный вернисаж в помещении площадью 65 квадратных метров, да и тема новой постоянной экспозиции – «À propos de l’eau…», или «О воде, чистоте и прекрасных дамах…», располагает к тихому созерцанию.
Но невозможно оставить это событие совсем за скобками. Павильон «Холодная ванна», построенный в 1799 году по проекту Чарльза Камерона, любимца Екатерины II, в итоге достался Марии Федоровне, жене Павла, и ее фрейлинам. Холодные ванны, в отличие от теплых, предназначались для купаний, а не мытья. Поэтому главное в павловской версии ванны – неглубокий круглый бассейн.
К 100-летию пригородных музеев-заповедников дизайнер Дмитрий Барбанель сделал каждому из большой четверки четыре открытки с видами главных достопримечательностей –визитных карточек каждого музея. ГМЗ «Павловск» наряду с Храмом Дружбы, Колоннадой Аполлона и Мостом Кентавров выбрал Холодную ванну.
Этому памятнику и повезло и не повезло одновременно. Он расположен близко от дворца, но в самом низком месте Павловского парка, следовательно, крайне неудобен для музеефикации: надо все время думать, как бороться с сыростью.
Павильон хотя и был снабжен печками и камином, был типично летним сооружением, каждый новый сезон обстановка могла меняться. Например, шатер над бассейном из кисеи устанавливали якобы для утепления, на самом деле – по моде начала XIX века. Мода ушла, кисея исчезла. Аналогичным образом менялись флаконы для туалетной воды, ширмы, зеркала и т.д. В итоге до наших дней ничего из содержимого «Холодной ванны» не дошло.
Во время войны «Холодная ванна» пострадала не очень сильно. Один снаряд пробил купол, его отреставрировали, хотя, по разговорам музейщиков, без должного качества. Но главная опасность была в другом. Павильон решили не показывать как купальню и открыли в нем экспозицию «Флора и фауна Павловского парка». Местные белки, которым и так уделяется много внимания – даже специальный праздник для них придумали, – конечно, гордились. Но бассейн пришлось засыпать, и сделали это строительным мусором, а он идеально впитывает влагу. В 1974 году с «Флорой и фауной» пришлось распрощаться, здание законсервировали на десятилетия.
Руки до реставрации дошли около 8 лет назад. Бассейн воссоздали, дно и стенки отделали свинцом, ограждения украсили балясинами, отреставрировали потолок и роспись на нем гризайлем.
Год потребовался для того, чтобы павильон просох естественным путем за счет солнца и ветра. Чтобы сделать новую экспозицию, ГМЗ «Павловск» пригласил Александра Райхштейна, известного московского художника, дизайнера, иллюстратора, живущего в Хельсинки. И он предложил не подыскивать предметы, похожие на те, что были в «Холодной ванне» много десятилетий назад, а создать шоу с помощью увеличенных до натуральных размеров фигур купальщиц из западной графики XVIII века. Таковые нашлись в фондах Эрмитажа и ГМЗ «Павловск». Юные особы совершенных форм сидят по берегам бассейна. Для большей убедительности на его дно проецируется анимация с плеском воды, плавающими нимфами, наядами, тритонами и прочей мифологией.
Александр Райхштейн. Из «Размышлений о Холодной Ванне в Павловске»
«На всех изображениях купален XVII–XIX веков омовения совершают по преимуществу дамы. Кавалеры мылись, видимо, реже? Или, возможно, это меньше интересовало художников? Во всяком случае, мне кажется, пространство купальни – это по преимуществу женское пространство.
Фигуры в туалетной части здания полуодеты, раздевающиеся и одевающиеся дамы целомудренно прикрыты ширмой. Хорошо было бы, если бы туалетная слегка благоухала розовой водой. Купальня – зона более интимная, «запретная». Это царство обнаженных тел. Нас окружают купальщицы, погружающиеся в воду, вылезающие из нее, сидящие на скамье внутри бассейна и благосклонно принимающие помощь прислуги.
Важно помнить, что образованные люди того времени постоянно имели перед своим внутренним взором идеал античности, с которым они себя всегда соотносили. Поэтому нет сомнений, что красавицы эпохи, подражавшие античному идеалу (как бы они его ни понимали), погружаясь в воду, воображали себя нимфой здешней реки, а вылезая из ванны, Афродитой, рождающейся из пены».
Вадим Шувалов
