Семен Михайловский о Венеции и памятниках.
Месяц как открылась 58-я Венецианская биеннале (будет работать до 24 ноября). В свое время «Город 812» первым сообщил, что у российского павильона будет необычный куратор – целая организация – Государственный Эрмитаж. А участником – Александр Сокуров. Что поняли и чего не поняли (или не захотели понять) зрители, побывавшие на биеннале? С этими вопросами мы обратились к Семену Михайловскому, комиссару Павильона России и ректору Санкт-Петербургской Академии художеств. Заодно поговорили на актуальные городские темы.
– Задача национального павильона – рассказать о России или удивить публику. Что сейчас рассказывали? Удалось ли удивить?
– Очевидно, что задача комиссара состоит в том, чтобы выставка состоялась, чтобы она была зрелищной, сохраняющей идентичность.
Иногда я выступаю и в роли куратора. В этот раз у меня было искушение создать посвящение Эрмитажу. Но миссию куратора принял Михаил Борисович Пиотровский, позже озвучивший экстравагантное желание коллективного авторства. Потом были долгие дискуссии, обсуждения. Так или иначе, но в муках рожденная выставка вызвала интерес крупнейших газет Великобритании, Италии, Франции и США, это «Файнэншл Таймс», «Нью-Йорк Таймс», «Фигаро», «Карьерра дела Серра».
– О чем проект в российском павильоне?
– Пиотровский сформулировал свой подход предельно лаконично. Музей – это храм, сокровищница, аттракцион.
Храм олицетворяли Атланты. Сокровищницу – многословная инсталляция Александра Сокурова, посвященная Рембрандту. Аттракцион – фанерная инсталляция Александра Шишкина-Хокусая, посвященная фламандским мастерам.
Последним элементом выставки должен был стать «музейный магазин», в котором ничего невозможно купить, потому что он всегда закрыт. Это предложение дизайнера Антона Горланова, увы, не было реализовано.
– Интерес к национальному павильону зависит от интереса к стране. Сейчас Россия интересна миру?
– Россия – большая и сложная страна, интерес к ней был и остается.
Российский павильон в Венеции
– Если верить соцсетям, то соотечественники, побывавшие в павильоне России на биеннале, остались не очень довольны. Это консервативные соотечественники?
– В России реакция зависела не от степени компетентности, а от степени ангажированности.
– Когда-то в одном интервью вы ругали итальянскую бюрократию. Она по-прежнему похожа на российскую?
– Мы научились взаимодействовать. Венеция – это особый мир, где свои бизнес-подходы. Но в этом году проблем не было. Только сверкающий каменный уголь не удалось подсыпать под ноги Атлантов. Сертификат не успели получить. А ограничения там жесткие.
– Венеция живет за счет туризма. Петербург хочет жить за счет туризма. Какой опыт Венеции нельзя повторять?
– Нельзя сравнивать Венецию и Петербург. Мы все-таки большой город, мегаполис со многими функциями. Хотя действительно здесь происходит много событий, проводятся международные форумы – экономический, культурный, юридический. Чем их больше, тем лучше для города. События должны следовать один за другим вне зависимости от сезонов.
– В Петербурге в 2022 году грядет юбилей Петра Первого. Наверняка будет масса предложений поставить массу памятников и желательно на самых видных местах. Что сделать надо, а чего делать точно не надо?
– Официальная программа включает сейчас более ста разных событий. Я бы сделал их меньше, но значительней. Например, провести не сорок выставок, а четыре. Кажется, со мной согласились, что основой будет выставка в Манеже, создаваемая Эрмитажем, Русским музеем, Кунсткамерой и Петергофом.
В программе празднований, по-моему, нет установки памятников. Необязательно устанавливать памятники, можно учредить стипендии и гранты для ученых, аспирантов и студентов для проведения исследований, посвященных Петру Великому.
– Кстати, история с памятником Чайковскому на Невском проспекте завершилась?
– Место у портика Руска, где собирались устанавливать Чайковского (я о памятнике Ильи Дюкова), было отклонено. Потом хотели поставить у Концертного зала Мариинского театра. По-прежнему считаю, что памятник Чайковскому нужен, но «проводить» его надо через конкурс. Это долгая история. Была кампания с Чайковским, сейчас кампания с парком на месте ГИПХа.
– Что надо сделать с этим парком, который обещали разбить на месте Судебного квартала? Может, просто деревья посадить?
– Неплохая идея. И построить временные павильоны, два, три павильона. Они могут быть построены разными архитекторами, востребованы круглый год. Мне еще очень нравятся оранжереи.
– Петербургский ВДНХ?
– Я недавно обсуждал предполагаемый парк с Екатериной Проничевой, еще недавно занимавшейся ВДНХ. Вообще, надо советоваться с людьми, имеющими опыт решения подобных задач в разных странах. Есть английский архитектор Николас Гримшоу, создавший Эдем. В конце концов, Сады Джардини, где проводится Венецианская биеннале, тоже определенный опыт.
– Все время говорят, что СПб не хватает общественных пространств: вам каких не хватает и где?
– Не считаю этот сюжет приоритетным. Сейчас важнее поддержать частный бизнес.
– Рассчитываете на поддержку культуры от бизнеса?
– Но бизнес должен быть мотивирован. К сожалению, сейчас бизнес участвует в проектах только «по сигналу». Ситуация почти безнадежная.
– Русский музей все время в центре скандала. Сейчас – из-за попытки переделки Михайловского дворца под нужды маломобильных, но за большие деньги. Вы тут на чьей стороне – администрации музея или протестующих сотрудников?
– На мой взгляд, нужно было заранее обсуждать с сотрудниками этот проект, выслушать их мнение. Была большая необходимость перекрывать дворы – объясните ее. Дальше – либо учитывать мнение сотрудников, либо принять волевое решение и тогда не отступать. Такие баталии происходят во всем мире. Здесь получилось ни то ни другое. Почему – разобраться невозможно.
– То и дело ходят слухи о ваших карьерных перспективах – до вас они доходят? Вы им радуетесь?
– Плохо, когда ходят слухи о скором закате. У меня нет сейчас административных амбиций. Мне нравится Академия художеств, где есть молодые ребята, которым я могу помогать. Есть Манеж и Павильон России в Венеции.
– Может быть такое предложение, от которого будет невозможно отказаться?
– Работать с Эрмитажем в Венеции – это был серьезнейший вызов, было очень трудно, но очень интересно. Когда приглашали Александра Сокурова, я полагал, что он снимет сюжет (большой или короткий) об Эрмитаже. Но он, вдохновляясь «Возвращением блудного сына» Рембрандта, создал инсталляцию, пригласил молодых выпускников Академии художеств. Заметим, без моей подачи.
Сейчас готовим в Манеже выставку «Дейнека/Самохвалов», много музеев, почти двести картин. О судьбе двух художников, московского и ленинградского. И Русский музей и Третьяковская галерея идут нам навстречу, дают шикарные работы. Выставка состоится в рамках Культурного форума. И параллельно уже думаем об архитектурной Венецианской биеннале 2020 года. Все это интересная работа, о которой можно только мечтать.
Вадим Шувалов
