Чтобы понять, чем «всё это» кончится, надо понять, в чем «всего этого» причины.
Конкретно — в чем причины того, что РФ начала СВО, а США — вступили с Россией в упорное прокси-противоборство руками Украины, президент которой Владимир Зеленский и не скрывает того, что его «план победы» основывается на решениях, которые могут быть приняты «исключительно» Соединенными Штатами.
Дабы не углубляться в запутанную мочковатую корневую систему, из которой проросла и которой продолжает питаться нынешняя горячая фаза сверхдержавного прокси-ММА, скажу по возможности сжато и упрощённо.
В 1945-1991 гг. планетой «рулил» биполярный мир. Две крупнейшие ядерные державы — США и СССР (примерно по 45% от общемирового атомного арсенала у каждой) в этот период сами устанавливали себе и своим сателлитам правила поведения и вывешивали друг другу «красные флажки».
При этом для СССР и США ещё в 1945 году, по итогам Второй мировой войны и «встречи на Эльбе», был создан «клуб взаимных табу» под названием Совет Безопасности ООН. Именно он стал по факту той единственной судебно-исполнительной инстанцией, которая иногда толковала и имплементировала, но по большей части накладывала вето на толкование и применение тех или иных внутренне противоречивых и по большей части сугубо декларативных и не конкретизированных статей Устава ООН.
- 28 августа 1946 г. США накладывают вето на вступление в ООН Монголии и Албании в связи с коммунистической ориентацией обеих стран и подозрением в их неспособности голосовать по важнейшим вопросам независимо от СССР. Албания вступит в ООН в 1955 г., Монголия — в 1961 г.
В 1963 году, после Карибского кризиса 1962 года, между Москвой и Вашингтоном была, «помимо ООН», дополнительно проложена «горячая линия», призванная уберечь обе крупнейшие ядерные державы от спонтанного (в силу какой-нибудь нелепой случайности) начала прямого столкновения с неизбежным применением ядерных арсеналов.
- Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев и президент США Джон Кеннеди во время переговоров в Вене, 1961 год.
Этой же цели служило обоюдное признание «по умолчанию» сверхдержавами неприкосновенности «геополитических доменов» — своего и противоположной стороны. Проникновение партнера-соперника в эти зоны запросто могло превратиться в термоядерный casus belli (классический пример — уже упомянутая выше попытка Никиты Хрущева в 1962 г. завезти на Кубу советские ядерные и термоядерные ракеты).
Однако в 1991 году биполярный мир рухнул. И с этого момента США стали пытаться явочным порядком установить в мире режим своей «однополярной жандармерии», когда право «незаконно», т.е. без согласия Совета Безопасности ООН, применять силу в отношении суверенных государств — членов ООН может только одна сверхдержава: США (как правило, в коалиции с сателлитами). «Кейсы» следовали один за другим: Босния и Герцеговина (Республика Сербская) в 1995 году, Югославия в 1999 году, Ирак в 2003 году…
В основе такой линии США лежала не только их априорная убеждённость в своём цивилизационном превосходстве над «менее цивилизованными» странами и народами. Куда более важной в данном случая являлась столь же априорная убеждённость в том, что после крушения СССР Россия, хотя и обладает по-прежнему равным с США запасом ядерных вооружений, но в экономическом и морально-психологическом отношениях необратимо вступила в период «свердержавного дожития» и чем быстрее она осознает свою новую «полюсно-второсортную» роль и научится признавать право на толкование международного права и силы исключительно за США, тем для самой же России лучше будет.
Однако в России с этой негласной аксиомой нового международного порядка внутренне согласилась лишь небольшая, западнически настроенная часть образованного класса. Бóльшая часть общества и «плоть от плоти» социума — его верховная власть восприняли новые реалии крайне болезненно: как нестерпимое унижение и как обман тех «наивных мечтаний» о мирном и дружеском — взамен холодно-военного — паритете с Западом, которые затеплились было в период горбачёвской Перестройки, но которые после крушения СССР быстро угасли.
Даже в период 1990-х, когда экономический провал России и её финансовая зависимость от Запада были максимальными, руководство РФ пыталось символически бунтовать против новых явочно-однополярных реалий (пьяное дирижирование Борисом Ельциным военным оркестром в Берлине, разворот над Атлантикой премьер-министра Евгения Примакова и т.д.), а значительная часть населения страны всё более отчаянно жаждала скорейшего державного реванша, который в коллективном сознании образно оформился как всероссийское «поднятие с колен».
- Президент РФ Б.Н. Ельцин «дирижирует» военным оркестром на церемонии окончания вывода Западной группы войск из Германии. Берлин, 31 августа 1994 г.
- Премьер-министр РФ Е.В. Примаков в самолёте над Атлантикой, 24.03.1999 г.
И, как выяснилось, очень скоро у России появились для этого возможности — как внешние, так и внутренние.
В начале XXI века вдруг стало «ясно, как простая гамма», что никакой однополярной международной жандармерии по главе с американским Белым Домом не получилось и мир начинает стремительно выходить из-под контроля США, порождая всё новые «полюсы неповиновения»: «исламский фронтир» Ближнего и Среднего Востока, Китай, Иран, Россия.
Попытки США, «вопреки всему», продолжать играть самозваную роль «силового экспортёра демократии» в этот период практически ни разу не завершились успехом. Т.е. либо окончились провалом (Сирия, Ливия, Афганистан; попытки «политически усмирить» Иран, Китай и Россию, урегулировать израильско-палестинский конфликт и т.д.), либо так и не вовлекли «принуждённую к демократии» страну в орбиту прочного цивилизационного влияния США (Ирак).
В этот же период, как оказалось, Россия построила — благодаря росту цен на углеводороды и имперско-реставрационным усилиям команды Владимира Путина, опирающейся на соответствующие чаяния «глубинного народа», — далекую от западных стандартов модель экономической, политической и идеологической жизни, но, главное, – международно успешную «державно-суверенную» модель государственности. Успешную в том смысле, что позволяющую, не завися в жизненно важных вопросах от Запада и опираясь на «никуда не девшийся» и даже отчасти модернизированный военно-ядерный потенциал, вспомнить, наконец, в полный голос о том, о чём российская цивилизация не забывала ни на секунду все 500 лет своей истории. И что по факту являлось и продолжает оставаться её цивилизационной сверхцелью: добиться статусного паритета с Западом в лице его «самого главного царства» (Священная Римская империя, Швеция-Пруссия-Австрия-Франция-Англия-Германия, наконец, США) и последующего репутационного возвышения: «Москва – Третий Рим, а Четвёртому не быти» — спаситель всех христиан накануне Страшного суда.
Ради этой заветной цели Иван Третий женился на Софье Палеолог и пытался (правда, безуспешно) выдать свою дочь за сына Императора, Иван Грозный провозгласил себя царем и начал Ливонскую войну, Алексей Михайлович с боями присоединил Украину и мечтал об отвоевании у басурман Константинополя, Пётр I одолел «шведского льва» и провозгласил себя Императором, Екатерина II играла в либерализм и планировала «возродить Византию», Александр I «созывал» европейцев на Венский конгресс, Николай I освобождал далёких греков и усмирял далёких венгров, Александр II отвоевал независимость для «братушек-славян» на Балканах, Николай II ввязался в безумную и роковую войну с японцами «за Чемульпо и Порт-Артур», Ленин издал «Декрет о мире» и за 10 дней потряс мир своим коммунистическим прожектом. Ради этого же все послевоенные десятилетия Россия из последних сил копила и приумножала свой ядерный боезапас, в конце концов добившись «превосходящего паритета» с Америкой… (Подробнее обо всём этом я рассказал в видеолекциях «Фатальные циклы русской истории», если интересно – ссылка тут).
И вот теперь, в начале XXI века, когда Россия при Путине, наконец, «встала с колен» и заявила о намерении вернуть себе статус второй мировой державы, у которой есть свой геополитический домен и «табу» которой на силовые действия так же императивно, как и табу США, — оказалось, что Америка отмотать историю назад, даже символически, совершенно не готова. И упорно стремится заставить «российского медведя» сократить своё лесное хозяйство, тесня и раздражая его разного рода «рогатинам», вроде продвижения ПРО и НАТО на восток. А ведь медведь — по-прежнему клыкаст и когтист. И он это знает. Так почему же Америка так легкомысленно его «дразнит»?
А потому что слишком погрузилась в последние два с лишним десятилетия в пучину сетевых эмоций и безответственных кричалок. И не готова даже прислушиваться к мудрым «ястребам-аксакалам» Самюэлю Хантингтону и Генри Киссинджеру, пытавшимся много раз объяснить, что Россия по-прежнему — крупнейшая геополитическая величина и что «троллить русского медведя» там, где он в ответ будет заведомо «огрызаться» и ни за что не «стерпит обиды», — неразумно и очень опасно.
Тем более, что два с лишним десятилетия нового столетия в мире, помимо России, выросла целая «грядка» новых мощных держав, демонстративно образовавших не подконтрольную США «альтернативную ООН» — БРИКС, организацию, довольно быстро набирающую и чисто физический, и международно-репутационный вес.
И в этой ситуации тот курс, который сегодня проводит Россия, может рассматриваться как общий «пробный шар» незападных великих держав, пытающихся понять: настал ли уже тот момент, когда силовые действия в обход Совбеза ООН могут себе безнаказанно позволять не только США, — или ещё не настал? Стал ли уже мир в самом деле многополярным — и то, что позволили себе США в 2003 году в отношении Ирака, могут отныне позволить себе и Китай в отношении Тайваня, и Аргентина в отношении Фольклендских (Мальвинских) островов и т.д.?
Как можно предположить, именно по этой причине самая экономически мощная и геополитически амбициозная из стран БРИКС держава — Китай — демонстрирует по отношению к России сегодня заметную дипломатическую и торговую расположенность, Индия хранит подчёркнуто доброжелательный нейтралитет и также активно финансово-экономически взаимодействует с Россией, Иран оказывает России военно-торговую поддержку и т.д.
Что из всего этого следует?
А следует то, что если США не «уважат» Россию так, как она этого страстно жаждет, то есть не признают — официально или по факту, не суть! — за Россией такое же право быть сверхдержавным мировым полюсом, каким «назначили» себя в 2003 году США, осуществив «превентивное» вторжение в Ирак, – то все те грозные предупреждения, которые в последнее время делают высшие государственные руководители России, — вполне могут осуществиться. Стерпеть демонстративное понижение в статусе, по сравнению с США, Россия, обладающая таким же, как США, и таким же, какой был когда-то у СССР, ядерным потенциалом, — не может: и в лице своих правителей, и в лице «глубинного народа», архетипически пребывающего с правителями на одной ресентиментной волне.
Можно ли в этой ситуации чем-то сердце успокоить? Думаю, да.
По крайней мере, в последнее время ведущие западные СМИ стали постепенно склоняться к мысли о том, чтобы достичь с Москвой по вопросу об Украине компромисса (о чём автор этих строк писал ещё в 2022 году). Вот каким пространным рассуждением поделился, например, британский The Economist в статье от 26 сентября 2024 г.:
«Если Украина и её западные покровители хотят победить, они должны сначала набраться смелости признать, что проигрывают. За последние два года Россия и Украина вели дорогостоящую войну на истощение. Это невыносимо. Когда Владимир Зеленский на этой неделе отправился в Америку, чтобы встретиться с президентом Джо Байденом, он привез “план победы”, который, как ожидается, будет содержать новый призыв к оружию и деньгам. На самом деле Украине нужно нечто гораздо более амбициозное: срочное изменение курса…
За рубежом наступает усталость. Крайне правые в Германии и Франции утверждают, что поддержка Украины — пустая трата денег. Дональд Трамп вполне может стать президентом Соединённых Штатов. Он способен на всё, но его слова говорят о том, что он хочет “продать” Украину президенту России Владимиру Путину.
Если г-н Зеленский продолжит игнорировать реальность, настаивая на том, что армия Украины может вернуть все земли, [взятые под контроль] Россией с 2014 года, он оттолкнёт сторонников Украины и ещё больше расколет украинское общество. Независимо от того, победит г-н Трамп в ноябре или нет, единственная надежда сохранить американскую и европейскую поддержку и объединить украинцев — это новый подход…
Как бы ни хотел г-н Зеленский выгнать Россию из всей Украины, включая Крым, у него нет ни людей, ни оружия, чтобы сделать это. Ни он, ни Запад не должны признавать […] претензии России на [занятые] территории; вместо этого следует сохранить “воссоединение как стремление”…
Независимо от того, будет ли подписано официальное мирное соглашение, это единственный способ прекратить боевые действия и обеспечить безопасность».
В тот же день британская The Guardian написала: «Американские СМИ сообщили, что администрация Байдена и европейские союзники скептически относятся к плану Зеленского по достижению победы…. “Я не впечатлён. В этом нет ничего нового”, — сказал высокопоставленный чиновник Wall Street Journal».
О завершении военных действий между Россией и Украиной «по корейскому сценарию», то есть с проведением демаркационной линии по фактически сложившейся в итоге военных действий границе, говорит и сербский президент Александр Вучич.
Таким образом, шанс на то, что вместо «хорошей войны» с применением ядерного оружия Европа и человечество в целом получат «плохой мир» (впрочем, во многих местах Земли уже вовсю полыхают и другие «предъядерные» очаги), — есть. И, думаю, это скорее хорошо, чем плохо.
Вопрос – что дальше? Что начнется в мире после того, как «однополярная американская химера» будет, нечеловеческими усилиями России, окончательно развеяна? Как поведет себя Китай в отношении Тайваня? США — в отношении Китая? Пакистан и Индия — в отношении Кашмира? И т.д.
Всё это — как и вопрос о том, какую роль играют большие государства и великие державы в современном мире: скорее стабилизирующую или скорее деструктивную, — уже тема совсем другого разговора. Который, впрочем, рано или поздно человечеству придется начать.
Даниил Коцюбинский
