20 лет назад, 23 декабря 1997 г., в Союзе художников открылась выставка проектов памятника адмиралу Федору Федоровичу Ушакову (1745–1817). Основанием послужило распоряжение губернатора № 1299-р от 25.12.1997 «О проведении открытого конкурса на лучший проект памятника адмиралу Ф.Ф. Ушакову». Местом установки была названа Ушаковская наб., по оси здания Военно-морской академии или в сквере, примыкающем к ВМА.
С этого началась история, которая длится по сей день, обогащаясь все новыми и новыми сюжетными поворотами и интригами. Собственно говоря, я и люблю историю петербургской скульптуры новейшего времени именно за это – за насыщенность колоритными интригами и всякими пакостями.
Краткая предыстория
Вообще-то история памятника Ушакову началась гораздо раньше, а именно 23 декабря 1913 года, когда «Государю Императору <…> благоугодно было повелеть ознаменовать предстоящий юбилей постановкой памятника адмиралу Ушакову в Петрограде, для каковой цели назначить “Комитет по увековечению памяти адмирала Ф.Ф. Ушакова”. Образованному комитету поставлено задачей изыскать средства для постановки памятника, восстановления могилы адмирала, издания краткого жизнеописания и полной биографии его». Под юбилеем понималось 100-летие со дня смерти адмирала, а на все дела отводилось три с половиной года – адмирал умер (по старому стилю) 2 октября 1817 г. Есть сведения, что памятник, согласно указу Николая II, собирались установить на Троицкой пл.: с одной стороны моста стоит генералиссимус Суворов, с другой стоял бы адмирал Ушаков.
Но понятно, что в 1917 году было уже не до памятника Ушакову, и об этой идее вспомнили только спустя 80 лет, в 1997 году.
В конкурсе 1997–1988 гг. убедительную победу одержал памятник работы скульпторов Я.Я. Неймана (1946–2017) и В.Д. Свешникова и архитектора А.С. Константинова (1937–2008). Проект действительно удачный, я бы сказал, оптимальный: динамичный, энергичный, современная рецепция барокко. На втором месте был проект скульптора Б.А. Петрова и архитектора В.С. Васильковского (1921–2002). Третье место занял проект А. Москалева и Е. Скворцова.
Как это часто бывает, конкурс провели, после чего все остановилось. В необходимости такого памятника в морской столице не сомневался никто, но и движения не было. А того, что было – изображения Ушакова в скульптурном оформлении Ушаковского моста (автор – В.С. Васильковский) и скульптурного медальона с изображением Ушакова работы В.В. Исаевой (1898– 1960) над входом в вестибюль станции метро «Балтийская», – было, конечно, недостаточно.
После смерти архитектора А.С. Константинова его место в творческом коллективе занял архитектор Ф.К. Романовский (1939–2016), в 1989–1992 годах главный художник Ленинграда/Петербурга, позже – председатель художественной секции Градостроительного совета. Романовский нарисовал свой постамент, цилиндрический, подтянув общий вид монумента к памятнику Суворову, поскольку все еще была идея поставить памятник на Троицкой площади. Но там ставить было негде, ни слева ни справа: то часовня, то сети… Потом стал рассматриваться вариант с Кронштадтом – рядом с Морским собором.
Но пока Романовский все это неспешно прикидывал и рисовал, его опередили В.Е. Чуров (председатель Центральной избирательной комиссии в 2007–2016 гг.) и вездесущий скульптор В.Э. Горевой. История по меньшей мере странная. Чуров, бросив все важнейшие государственные дела, прибыл в Петербург и сказал Свешникову-Нейману-Романовскому: извините, ребята, но Горевой уже отлил статую в бронзе, и нам нужно срочно поставить памятник в Кронштадте. Причем эту инициативу поддержал сам великий С.К. Шойгу.
Памятник установили действительно срочно, открыли 10 сентября 2015 года, а потом согласовали установку. Маловыразительная статуэтка работы Горевого высотой 2,5 метра не выражает никакой идеи, не относится ни к какому стилю, более того, не имеет и явного портретного сходства, и если бы было сказано, что это не Ушаков, а какой-то другой адмирал в треуголке, то все бы поверили. Нечто усредненное, штампованное, безликое, убогое. Поставлен памятник на фоне гигантского Морского собора, и естественно, что на фоне громады смотрится несоразмерно крошечным.
Кстати, у Горевого были и конкуренты – московские ребята: скульптор Андрей Соколов и архитектор Георгий Бойко. Они авторы памятника Иоанну Кронштадтскому, который был открыт 17 мая 2008 года, естественно, в Кронштадте. И в 2015 году шла долгая битва с участием депутатов и экспертов, и в итоге победил Горевой, точнее, Чуров, который умеет обеспечивать победу тому, кому нужно.
Таким образом, победитель конкурса проектов 1997/1998 годов, проект Свешникова – Неймана, остался без места.
Памятник-бомж обретает место
В конце 2016 года проект Свешникова – Неймана начал продвигать – после смерти Ф.К. Романовского (он умер 5 мая 2016 г.) архитектор Д.А. Лагутин, увлеченный темой «Петербург – морская столица России». В частности, докладывая на Морском совете Петербурга о проекте пешеходной зоны с гвардейцами для Большой Морской ул., упомянул и о памятнике Ушакову, имея в виду в качестве места установки пл. Труда. Действительно, площадь сейчас не имеет доминанты. Раньше, когда там стояла церковь Благовещения Пресвятой Богородицы при лейб-гвардии Конном полку (снесена весной – летом 1928 г.), доминанта была, теперь же площадь не организована (так же, как, скажем, площадь Тургенева). Тем более что рядом находится романтическая «Новая Голландия», которую так пока и не смогли испортить, рядом каналы и Нева, и памятник такому персонажу, как адмирал Ушаков, вполне заслуживает стать доминантой большой площади в Петербурге. Всё сошлось!
Оказалось, что Морской совет при губернаторе СПб тоже мечтает о памятнике Ушакову, потому что памятник Ушакову на площади Труда захотел поставить губернатор Полтавченко: «Съезжаем с Троицкого – стоит генералиссимус Суворов. Съезжаем с Благовещенского – и тут должен стоять морской генералиссимус Ушаков», – сказал своему Морскому совету Георгий Сергеевич. Наблюдатели полагают, что причина особой любви губернатора к Ушакову скрыта в том, что и Ушаков и Полтавченко родились 24 февраля.
Однако Полтавченко, естественно, не знал, что есть проект памятника, который сделали Свешников и Нейман. Морской совет этого тоже не знал, а место установки на площади они сами, будучи неспециалистами, выбрали не по центру площади, в точке пересечения всех осей, чтобы памятник был виден и с Конногвардейского бульвара, и сразу при съезде с моста, а перед зданием казарм, т.е. Военно-морского музея.
Вскоре по приглашению Свешникова, единственного, кто остался за долгие годы от авторского коллектива, архитектором памятника Ушакову, уже третьим по счету, стал Дмитрий Лагутин, который существенно переработал простой цилиндрический постамент Романовского, поскольку из-за динамической позы Ушаков с узкой колонны, на которую был поставлен, зрительно сваливался. Поза у статуи Суворова на памятнике статичная, и узкий цилиндр-постамент годится, а Ушаков изображен в динамичном развороте, видимо, на капитанском мостике… В результате к 25 января 2017 года эскиз памятника был готов: Лагутин развил барочные ассоциации статуи, постамент приобрел сложную форму, составленную из нескольких цилиндрических объемов разного диаметра, и украсился четырьмя ангелами на боковой поверхности.
После чего Лагутин и президент фонда Героев Советского Союза и Героев РФ В.В. Янин написали письмо губернатору с просьбой посмотреть на проект. Ответа не последовало, а встреча Лагутина с Полтавченко состоялась только 8 мая 2017 г. в Союзе художников. Оба своих проекта – и по гвардейцам на Б. Морской ул., и памятник Ушакову – Лагутин передал губернатору. И начался обычный саботаж чиновников. До председателя Комитета по культуре Константина Сухенко материалы не дошли… Лариса Канунникова из КГА сказала, что нам еще один памятник Ушакову не нужен… В итоге 13 сентября 2017 г. Лагутин и Янин обратились в КГА с письмом, в котором попросили внести изменения в закон СПб «О границах объединенных зон охраны…», чтобы было выделено место для памятника на пл. Туда, в охранной зоне, на что 20 октября 2017 г. из КГА за подписью и.о. заместителя председателя КГА Е.А. Кириченко им ответили, что выделение места на пл. Труда постоянной комиссией по городскому хозяйству, градостроительству и имущественным вопросам ЗакСа одобрено и определены координаты характерных точек границ этого места.
22 октября 2017 г. были внесены поправки в проект Закона СПБ «О размещении произведений монументального искусства в соответствии с Законом СПб “О границах объединенных зон охраны…”». Потом был принят сам закон СПб о внесении поправок в Закон СПб от 19.01.2009 № 820-7 «О границах объединенных зон охраны…», и сейчас его должен подписать губернатор, после чего место для установки памятника Ушакову на пл. Труда будет определено законодательно. И всё вроде бы замечательно устроилось.
Интрига первая
Однако же нет! Место для памятника действительно законом определено на пл. Труда, но не то! Не в центре площади, где памятник должен стоять в соответствии с элементарными градостроительными принципами, на пересечении осей Благовещенского моста и Конногвардейского бульвара, а на месте автостоянки возле Военно-морского музея, т.е. перед самым зданием музея, как изначально почему-то и хотел Морской совет.
Но теперь этого же захотели сразу КГА и КГИОП.
30 октября 2017 г. из постоянной комиссии по городскому хозяйству ЗакСа был отправлен ответ, в котором за подписью председателя комиссии Сергея Никешина сообщалось, что 3 октября 2017 г. в ЗакСе прошло совещание с участием представителей КГА и КГИОП, и в ходе совещания эти представители доложили, что по центру площади Труда, на территории, предложенной для установки памятника, «расположен объект археологического наследия – фундамент Благовещенской церкви, что не позволяет установить на ней памятник». Поэтому КГА предложил другое место – как потом оказалось, именно возле Военно-морского музея. Координаты этого другого места и были внесены в виде соответствующей поправки в Закон № 820-7.
На самом-то деле дело обстоит с точностью до наоборот! А именно: фундамент церкви Благовещения Пресвятой Богородицы при лейб-гвардии Конном полку находится у самого музея – по оси бывшего здания Конногвардейских казарм, расположенных на четной стороне бульвара (дом 4 – здание трехэскадронного корпуса лейб-гвардии Конного полка). И, таким образом, координаты для установки памятника были по инициативе КГА указаны неверно – точно над тем местом, где охраняемый ими фундамент и находится.
А место, которое для памятника выбрал Лагутин, на самом деле находится в 30 м от контура фундамента – точно по оси Конногвардейского бульвара.
Возможных причин фокуса, который проделал КГА, две. Либо это было сделано умышленно, назло Лагутину, либо вследствие неумения читать градостроительную документацию. Кроме того, при создании подземных переходов под пл. Труда были переложены густые сети коммуникаций, которые из центра площади перенесли именно в зону археологического памятника, от которого после этого вообще вряд ли что-то осталось. И теперь эти сети находятся под автостоянкой перед зданием Военно-морского музея. Наконец, как сообщила Лагутину глава администрации Адмиралтейского района С.В. Штукова, возле музея необходима парковка, чтобы там стояли автобусы, которые привозят в музей экскурсантов, поэтому занимать парковку памятником нельзя.
Естественно, Лагутин и Янин 13 ноября 2017 г. снова написали губернатору, письмо попало к Албину, от него – в КГИОП, откуда пришел бредовый ответ от 1 декабря 2017 г. за подписью зам. председателя А.В. Михайлова. Теперь уже оказалось, что – цитирую – «для точного определения месторасположения Храма Благовещения… необходимо проведение предварительных археологических раскопок…». То есть 3 октября на совещании в ЗакСе КГИОП и КГА точно знали, где находится фундамент церкви, а к 1 декабря это сакральное знание уже утратилось, и нужны археологические раскопки. Понятно, что сознаться либо в умышленном вредительстве, либо в полной некомпетентности чиновники из КГА и КГИОП не могут и потому начали писать чушь.
Пока что ситуация так и остается в подвешенном состоянии. А место под памятник – вопреки градостроительным нормам – сместили поправками к закону к Военно-морскому музею. Постарались КГА, КГИОП и ЗакС. Совместными усилиями делают всё, чтобы памятник Ушакову не поставить. Губернатор хочет, а они – нет. Забавно даже…
Гипсовая модель памятника Ушакову, приписываемая Чаркину
Интрига вторая
Она еще более занятна. В Музее Академии художеств 17 декабря 2017 г. открылась выставка работ Альберта Серафимовича Чаркина (1937–2017). На видном месте на выставке оказалась гипсовая фигура Ушакова. Как написано на этикетке, это «модель памятника адмиралу Ф.Ф. Ушакову для пл. Труда в Санкт-Петербурге (перед зданием Военно-морского музея). Гипс. 2014. Отлив 2017».
И сразу же в газете «Санкт-Петербургские ведомости» появилась заметка, в которой дана фотография этого отлива и написано: «В 2014 году создана модель памятника Федору Ушакову для площади Труда перед зданием Центрального музея ВМФ. Адмирал изображен решительным и опытным флотоводцем. Наша газета сообщала, что недавно принят городской закон, который позволяет установку этого памятника на месте, входящем в охранную зону».
Саму эту фигуру я даже не буду обсуждать, настолько она слабая – статичная, маловыразительная. «Решительный» и «опытный» – это можно сказать про скульптуру работы Свешникова и Неймана, но никак не про эту, которая для открытого пространства вообще не годится.
Впрочем, гораздо интереснее заняться выяснением происхождения этой скульптуры, которая появилась внезапно и знатоков, давно следящих за скульптурным процессом в Петербурге и хорошо знающих творчество Чаркина, не столько даже удивила своим внезапным появлением, сколько позабавила.
Дело в том, что в имеющихся альбомах, посвященных творчеству Чаркина, адмирала Ушакова не было никогда. Площадь Труда как место установки вообще возникло в самом конце 2016 г., а Чаркин скончался 9 января 2017 г. К тому же в Петербурге все знали, что в конкурсе проектов в 1998 г. победили Свешников и Нейман, а Чаркину, который был председателем Союза художников Санкт-Петербурга, не было свойственно перехватывать у кого-то заслуженное право установить памятник. Он был посредственным скульптором, это да, но до подобного рода рейдерства не унижался. Во всяком случае, не стал бы делать Ушакова для Петербурга настолько тайно, что никто, включая друживших с ним людей вроде Романовского или Свешникова, об этом не знал.
Есть единственное упоминание Ушакова в интервью газете «Вечерний Петербург»: «А в Крыму, я знаю, сейчас строят новый храм, и меня просят подумать насчет памятника адмиралу Ушакову на территории церкви», – сказал Чаркин (http://www.vppress.ru/stories/Albert-Charkin-K-sozhaleniyu-vsya-revolyutciya-zakanchivaetsya-s-zakhodom-solntca-25523). На сайте газеты этот текст размещен 20 августа 2014 г. Но подумал ли Чаркин про Крым или нет – достоверно не известно.
Возникает вопрос: откуда же взялся на выставке этот «гипсовый отлив 2014 г.», к тому же предназначенный специально для пл. Труда?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала несколько слов сказать об авторе идеи выставки в Музее Академии художеств – о Марии Альбертовне Чаркиной. Это раньше она была Машей Васильевой, в каковом качестве являлась, например, составителем альбома «Альберт Чаркин. Жизнь в искусстве» (СПб., 2002), теперь же оказалась бизнес-леди. Ходят слухи, что ей принадлежит гостевой дом Союза художников (наб. Мойки, 83), из более точных сведений – она владеет 25% акций ООО «Комбинат “Скульптура”» (пр. М. Тореза, 98, корп. 1). Еще 25% принадлежат Ю.М. Павлову (http://sculptura-uniart.ru/about.htm), гендиректору комбината с 1989 г., а остальные 50% акций – Союзу художников.
В этом комбинате «Скульптура» от прежних времен осталось немало всякого: например, когда я (в году примерно 2009-м) сидел в кабинете у Павлова, то увидел скульптурную композицию А.Н. Черницкого (1918–2010) «В.И. Ленин и дети» (1990, мрамор). И мне нетрудно представить, что Ушаков, появившийся на выставке Чаркина как «бог из машины», может происходить из этих неисчерпаемых недр. Там и не такое могут или найти, или быстро слепить, а от статуи Ушакова, показанной на выставке, исходит неповторимый аромат дилетантизма, халтуры и спешки.
Распространяются слухи, будто бы памятник Чаркину заказало Морское собрание Петербурга. Но это очевидная ложь. 10 апреля 2014 г. появилось сообщение о том, что Морское собрание хотело объявить новый конкурс, однако из Градостроительного совета им сразу же напомнили, что есть и проект-победитель (Свешников – Нейман – Константинов) в конкурсе 1998 г., и уже отлита сама скульптура. Здесь же было отмечено, что памятник планируется установить около Морского собора в Кронштадте (автор А. Жаворонкова, см. https://karpovka.com/2014/04/10/170001/). О намерениях Чаркина Градостроительный совет даже не подозревал.
Таким образом, я думаю, что этикетка с указанием на то, что модель сделана в 2014 г., да еще именно для пл. Труда, да еще именно возле Военно-морского музея (что определилось только 22 октября 2017 г.) – это фейк, а всё, как я полагаю, затеяно с одной примитивной целью – перехватить место и право установить памятник Ушакову. А это же деньги! Может быть, и выставка в Музее Академии художеств устроена исключительно ради этого?
Мораль всей истории настолько понятна, что ничего более писать не надо.
Михаил Золотоносов
