Чехова ставят все театры мира. Как и Шекспира. Героев «Вишневого сада» и «Трёх сестёр» играли и японцы, и чернокожие африканцы. То же и с оперой «Евгений Онегин». Только вот русские контрактники из глубинки вряд ли вообще когда-нибудь бывали в театре.
Никто всерьёз не думает, что тувинцы-десантники начитались Толстоевского – вряд ли каждый из них сможет вспомнить, что Муму – не корова. Нынешняя волна за «отмену русской культуры» – это только волна. Вызванная травматичными и разрушительными эмоциями. Травмы останутся, но волна схлынет.
Проблема высокой русской культуры, во-первых, в том, что она – не русская. Не совсем русская, хотя создана в основном русскими или русскоязычными авторами. Она общеевропейская по проблематике и содержанию, и возникла как таковая всего-то двести с небольшим лет назад. Во-вторых – а это следствие первого – она «глубоко в народ» не зашла. Хотя на этой ниве много потрудился советский культпросвет, всячески приобщая советских людей к высокой культуре с детства, но – не зашло. А после, когда принудительно окультуривать стало некому, быстро стряхнулось.
Что вам расскажут про балет мужики, хрустящие огурчиками под водочку в гаражах? Произнесите при них «Петипа» или «Асаф Мессерер» – услышите именно то, на чём воспитывались последние 30 лет их дети.
Культурный слой в России по-прежнему очень тонок и страшно далёк от того народа, с которым ассоциируется. У народа проблематика совсем другая, а язык прилажен описывать всю гамму чувств тремя словами. С таким лексиконом, зарубив топором старушку, задавать себе вопросов не станешь – вопросов вообще нет.
Марина Шаповалова
